Масутацу ояма придумал горю. Биография масутацу ояма. Битвы с быками

Масутацу Ояма (27.07.1923 – 26.04.1994), более известный как Мас Ояма, был мастером карате и основателем Киокушинкай, вероятно первого и наиболее влиятельного стиля полноконтактного карате. Родился в городе Кимдже в провинции Чолла-Пукто, Южная Корея. Во времена Японской оккупации, будучи этническим корейцем, он почти всю жизнь прожил на территории Японии и в 1964 году принял решение стать гражданином Японии.

Ранние годы

В молодом возрасте Ояма был отправлен в Маньчжурию на ферму к сестре, там в возрасте 9-и лет он начал изучать боевые искусства от китайского сезонного рабочего. Его звали Ли (Lee), он дал молодому Ояме зерно, которое тот должен был выростить; когда зерно начало расти, он должен был перепрыгивать через него по сто раз в день. Когда зерно стало растением, Ояма сказал: "Я бы мог перепрыгивать стены туда и обратно, не прилагая усилий", но поскольку история молодого Оямы была не раз обыграна в манге и фильмах, черта между вымыслом и реальными фактами постепенно размылась.

В марте 1938 Ояма отправился в Японию следом за своим братом, который поступил в авиационную школу "Авиационное Училище Японской Императорской Армии Яманаси (Yamanashi Aviation School Imperial Japanese Army)".

После Второй Мировой Войны

В 1945, после окончания войны, Ояма бросил авиационное училище и основал "Исследовательский Центр Карате Eiwa (Eiwa Karate Research Center)" в Сугинами (Suginami - один из районов Токио), но быстро закрыл, - "Я вскоре понял, что отношусь к `нежелательным корейцам` и никто даже не сдаст мне комнату для жилья". В конце-концов, он нашел место для жилья в одном из уголков Токио, где и повстречал свою будущую жену, чья мать содержала общежитие для студентов университета.

В 1946, Ояма поступил в Васедский Университет Спортивного Образования (Waseda University Sports Education).

Желая улучшить свои инструкторские навыки, Ояма наладил контакты со школой Шотокан карате, которой управлял Гиго Фунакоши (Gigō Funakoshi), второй сын мастера карате Гичина Фунакоши (Gichin Funakoshi). Став учеником этой школы, он начал карьеру в карате длинною в жизнь. Чувствуя себя чужаком в этой стране, он был изолирован и тренировался в одиночестве.

Ояма подал заявку на вступление в Университет Такушоку (Takushoku University) в Токио и был принят в ученики в додзе Гичина Фунакоши (Gichin Funakoshi), основателя Шотокана. Он тренировался с Фунакоши в течении двух лет, затем изучал Годзюрю (Gōjū-ryū) карате в течении нескольких лет с Со Ней Чу (So Nei Chu) - одним из лучших учеников основателя системы, Годзюна Мияги (Chojun Miyagi), и добился получения 8-го дана в системе Гогена Ямагучи (Gogen Yamaguchi), который в то время возглавлял школу Годзюрю (Goju ryu) на материковой Японии.

Корея была официально аннексирована Японией с 1910 года, но в течении Второй Мировой Войны (1939–1945) по всей территории Кореи прокатилась волна недовольствий, а Южная Корея начала борьбу против Северной Кореи из-за политических взглядов, и Ояма ставал всё более "проблемным". Он говорил: "Хотя я и родился в Корее, невольно приобрёл либеральные взгляды; Я испытывал отвращение к сильной феодальной системе моей родины, и это было одной из причин, которые заставили меня сбежать из дома в Японию". Он вступил в Корейскую политическую организацию в Японии, выступающую за объединение Кореи, но вскоре стал целью преследований японских полицейских. Затем он советовался с другим корейцем из той же провинции, господином Нейчу Со (Mr. Neichu So), который был мастером Кодзю Карате.

Приблизительно в то же время он путешествовал по Токио и принимал участие в стычках с Военной Полицией США. Позже он вспоминал это время в телевизионных интервью, на Нихонском Телевидении ("Itsumitemo Haran Banjyo"): "Я потерял много друзей в этой войне - бывало так, что рано утром перед их отправлением в качестве пилотов-камикадзе, мы завтракали вместе, а вечером их места уже были пусты. После окончания войны я был ужасно зол, поэтому я дрался с военными США, пока хватало сил, моё фото висело во всех полицейских участках города". В это время господин Со (Mr. So) предложил Ояме уединиться в горах для успокоения и тренировки тела и разума. Он решил провести три года на горе Минобу (Mt. Minobu), в префектуре Яманаши, в Японии. Ояма жил в построенной им лачуге на склоне горы, в компании одного из своих учеников, Яширо (Yashiro), но после изнурительных изолированных тренировок, лишенный всяких удобств, ученик сбежал однажды ночью, оставив Ояму в одиночестве. Контакты с внешним миром ограничивались только ежемесячными встречами c другом в городе Татеяма (Tateyama), в префектуре Чиба (Chiba). С течением времени, одиночество и изнурительные тренировки ставали всё более невыносимы и Ояма уже начинал сомневаться в своём решении об уединении и написал письмо человеку, который посоветовал ему уединиться. Господин Со (Mr. So) с воодушевлением посоветовал Ояме остаться и предложил сбрить ему брови, что бы избежать искушения покинуть горы и показываться кому-нибудь на глаза. Ояма остался в горах ещё на четырнадцать месяцев и вернулся в Токио ещё более сильным и более жестоким каратеке.

Он был вынужден покинуть своё горное уединение после того, как спонсоры перестали поддерживать его. Несколько месяцев спустя, после победы в Национальном Чемпионате Японских боевых искусств в категории карате, Ояму не покидало волнение, что он не достиг своей первоначальной цели - тренироваться в горах в течении 3-х лет, поэтому он решил снова уединиться в горах, но на этот раз на горе Киосуми, в префектуре Чиба (Chiba), в Японии и провел там 18 месяцев.

Основы Киокушин

В 1953 году Ояма открыл собственное додзе, называемое "Ояма Додзе", в Токио, но продолжил путешествовать по Японии и миру, демонстрируя боевые искусства, включая бои и убийства живых быков голыми руками. Его додзе изначально находилось на пустыре, но со временем, в 1956 году переехало в помещение балетной школы. Техника Оямы, вскоре приобрёла славу жесткого, интенсивного, ударного, но практического стиля, который в итоге получил название Киокушин на торжественной церемонии в 1957 году. Он также заработал репутацию "грубого", так как часто ученики получали травмы в ходе тренировок. Вместе с ростом репутации додзе росло и количество учеников, приезжающих поездами из разных уголков Японии и мира. Многие из сегодняшних руководителей различных Киокушин-организаций начинали тренировки в этом стиле именно в то время. В 1964 году Ояма переместил додзе в здание, которое и до сих пор служит домом для Киокушина и мировой штаб-квартирой. В связи с этим он формально основал "Международную Организацию Киокушинкайкан Карате (International Karate Organization Kyokushin kaikan, чаще называемую IKO или IKOK)", что бы объединить под одним началом множество школ, начавших преподавать стиль Киокушин. В том же году его додзе был брошен вызов из Тайланда от МуайТай (Тайский бокс). Ояма, веря что ни один другой стиль не сравнится с его собственным, отправил трёх студентов (Kenji Kurosaki, Tadashi Nakamura, Noboru Ōsawa) в Тайланд, где они победили в 2-х из 3-х состоявшихся поединков, что утвердило репутацию его стиля карате.

После официального создания Киокушинкай, Ояма задал курс на популяризацию и расширение. Ояма и его единомышленники, отобранные из инструкторов, показали замечательные способности в популяризации стиля и привлечения новых членов сообщества. Ояма лично выбирал инструктора для открытия нового додзе в другом городе Японии, инструктор добирался до назначенного города, попутно демонстрируя свои умения карате в публичных местах, таких как гражданские спортзалы, местные полицейские спортзалы (где практиковались в дзюдо многие ученики), местные парки и демонстрации боевых искусств на местных фестивалях и школьных мероприятиях. Таким образом тренер в скором времени получал учеников для своего нового додзе. После этого по близлежащим районам распространялись известия о новом додзе, пока не набиралось "ядро" учеников. Ояма так же отправлял инструкторов в другие страны, такие как США, Голландия, Великобритания, Австралия и Бразилия, для распространения Киокушин таким же образом. Ояма так же пропагандировал Киокушин путем проведения ежегодного Всеяпонского Полноконтактного Открытого Чемпионата по Карате и Мирового Открытого Полноконтактного Чемпионата по Карате, проводящегося каждые четыре года, в которых мог принять участие любой желающий, не зависимо от стиля.

Известные ученики:

Terutomo Yamazaki, первый чемпион Всеяпонского Полноконтактного Открытого Чемпионата по Карате, в прошлом профессиональный кикбоксёр;
Sonny Chiba, известный Японский актёр и боец;
Tadashi Nakamura, основатель Сейдо Дзюку (Seido juku);
Bobby Lowe, 8-й дан;
Steve Arneil;
Hideyuki Ashihara, основатель Ашихара Карате (Ashihara Karate);
Yoshiji Soeno, основатель Шидокан (Shidokan);
Loek Hollander;
John Jarvis;
Miyuki Miura;
Howard Collins;
Takashi Azuma, основатель Дайдо Дзюку (Daido Juku);
Phillip C. Haynes;
Shokei Matsui, который сменил Ояму на посту директора IKO;
Tae-hong Choi, один из пионеров тейквондо в США.

Публичные демонстрации

Ояма проверял свои силы в кумите, совершенствовался в боях, каждый из которых длился две минуты и из каждого выходил победителем. Ояма разработал систему 100-а боев, которую он завершил трижды в течении трёх дней.

Так же он был известен благодаря боям с быками голыми руками. За свою жизнь он бился с 52-я быками, трое из которых якобы были убиты всего одним ударом, благодаря чему он получил прозвище "Рука Бога". Достоверность этих сведений подвергается оспариваниям, один из учеников Оямы, Джон Блуминг (Jon Bluming), говорил "История о боях Оямы с быками - выдумка, он никогда не встречал настоящих быков, так как никогда не бывал в Испании. Я так же сомневаюсь, что его забодали, так как он никогда не рассказывал мне об этом, а ведь он рассказывал мне всё. Кендзи Куросаки (Kenji Kurosaki) был там и рассказал мне, что случилось. Рано утром они шли на скотный двор в Татеяме (Tateyama), где их ждал рабочий с уже подготовленным старым жирным быком для Оямы, работник молотком подбивал быку рога так, что те чуть ли не отпадали. Ояма не убивал вола, он только снёс ему и без того плохо державшиеся рога. Билл Бахус (Bill Backhus) и я видели шестнадцатиминутный фильм в 1959 году, Ояма сам показал его нам. Я посоветовал Ояме, что бы тот никогда не показывал этот фильм в Европе, потому что он выглядел слишком фальшиво и его бы подняли на смех. С тех пор, насколько мне известно, никто не видел этого фильма", кроме того, Ояма сам признавался, что быки были достаточно стары...

Ояма так же провел множество поединков с профессиональными рестлерами в течении своего путешествия по США. В своей книге "Что такое карате (What Is Karate)", в 1958 году, Ояма рассказал, что он провел всего 3-и боя с профессиональными рестлерами, тридцать показательных выступлений и девять телевизионных выступлений. Электронный Журнал Боевых Искусств и Учений (EJMAS) отметил: "Все матчи между американскими профессиональными рестлерами 1950-х, так же как и бои Оямы следует отнести к показательным выступлениям, а не к боям, и таким образом следует считать, что Ояма участвовал в 33-х показательных выступлениях и 9-и телешоу, в части которых ему откровенно подсуживали."

Последние годы

Перед смертью, Ояма превратил IKOK в одну из наиболее выдающихся ассоциаций боевых искусств с филиалами в более чем 120-и странах мира и насчитывающую более 10-и миллионов зарегистрированных членов. В Японии ему было посвящено много книг, фильмов и комиксов, повествующих о его яркой и насыщенной приключениями жизни.

Ояма умер в возрасте 70-и лет, 26-го апреля 1994 года, от рака лёгких, при этом он никогда не курил.

Изображения

Манга о наследии Оямы, Karate Baka Ichidai (дословно:"Жизнь Сумасшедшее-Карате"), была издана в "Weekly Shonen Magazine" в 1971 году, автором был Икки Кадзивара (Ikki Kajiwara), художниками Дзиро Цунода (Jirō Tsunoda) и Дзоя Кагемару (Jōya Kagemaru). 47-и эпизодное аниме было выпущено в 1973 году, в сравнении с изначальным сюжетом были внесены некоторые изменения, к примеру Мас Ояма был заменен вымышленным персонажем Кеном Асукой (Ken Asuka). Однако, несмотря на изменения сюжета, аниме все же отталкивалось от событий описанных в манге о наследии Оямы.

В трилогии фильмов о боевых искусствах (Чемпион Смерти (Champion of Death (1975)), Карате Истребитель-Медведей (Karate Bearfighter (1975)), Карате за Жизнь (Karate for Life (1977))), основанных на манге о наследии, Ояму сыграл японский актёр Сонни Чиба (Sonny Chiba). Ояма также появляется в нескольких эпизодах первых двух фильмов.

История жизни Оямы, так же была показана в фильме производства Южной Кореи - Воин Ветра (Baramui Fighter) 2004-го.

Персонаж видеоигры Король Битв (King Of Fighters), выпущенной SNK (Shin Nihon Kikaku Electronics Corporation), Такума Саказаки (Takuma Sakazaki (Он же мистер Карате)), был создан по образу Мас Оямы. Такума Саказаки, является основателем и верховным мастером вымышленного Киокугенрю Карате (Kyokugenryu Karate), которое в полной мере базируется на карате Оямы.

Персонаж манги Боец Баки (Grappler Baki), Доппо Орочи (Doppo Orochi) - мастер карате, так же созданный по образу Мас Оямы, основатель собственной школы Шиншинкай Карате; другой наиболее известной работой Кейсуке Итагаки (Keisuke Itagaki), является Гаруден (Garouden), особенным, главным персонажем которого, является Шозан Мацуо, который вероятно так же взят из образа Оямы.

Киокушин Хонбу Додзе

Хякунин кумитэ (100 боев)

Создавая Киокушин, Ояма стремился разработать такую систему, которая бы позволила человеку подняться над самим собой, превратить тело и дух в сталь, выйти за пределы возможного и таким образом познать абсолютную истину - Киокушин. За необыкновенное упорство и стойкость его даже прозвали “демоном”. В своих разработках в этой области Ояма не был первопроходцем. Создателем теста, подобного хякунин-кумитэ, считают одного из величайших мастеров кэн-дзюцу, основатель школы Муто-рю Ямаока Тэссю (1836-88). Ямаока Тэссю был великим фехтовальщиком. Он является основателем стиля Хокусин Итто-рю. Считается, что этот человек выдержал 100 последовательных поединков, одержав победу над 100 различными соперниками с помощью синая (бамбукового меча, используемого в тренировках по кэндо).

Ямаока в своих поисках высшего мастерства в искусстве меча пришел к идее слияния боевого искусства и дзэн-буддизма - об этом свидетельствует само название школы (“муто” означает “без меча”, что не может не напомнить знаменитое дзэнское выражение “мусин” - “без сознания”, “отсутствие сознания”), равно как название его додзё - “Сюмпукан” (“Зал весеннего ветра”), позаимствованное из стихотворения дзэнского мастера XIII века Букко Кокуси. В молодости Ямаока Тэссю прошел весьма суровую тренировку в додзё одного из лучших мастеров кэн-дзюцу Тибы Сюсаку.Тэссю не знал поражений, пока не столкнулся в бою с мастером Асари Гимэем. Ямаока напал первым, яростно нанося удары изо всех сил, но... на его противника весь этот взрыв агрессии не произвел никакого впечатления, тот даже не изменился в лице. В этой схватке Тэссю потерпел первое в своей жизни поражение, однако не обиделся - просто противник оказался мастером куда более высокого полета. Чтобы достичь такого же уровня мастерства, Тэссю стал учеником Асари. В то время ему было 28 лет. Занимаясь под руководством нового учителя, Ямаока все более убеждался в его силе. Асари было невозможно заставить отступить, навязать ему оборонительную тактику. Тело его было подобно скале, а устрашающий взгляд словно отпечатывался в умах противников. Одним из важнейших методов достижения прорыва (подготовленного многолетними тренировками по особой методике) в познание истины бытия и является хякунин-кумитэ. Асари просто подавлял его дух, даже когда Ямаока закрывал глаза, его внутреннему взору являлись неустрашимое лицо наставника и его разящий меч, от которого нет спасения. Ямаока долго безуспешно боролся с собой в поисках такого состояния сознания, которое бы позволило ему не сломаться под тяжелым взглядом наставника. В поисках разрешения этой проблемы он обратился за помощью к известному дзэнскому мастеру Тэкисую из монастыря Тэнрю-дзи, что в Киото. Тэкисуй предложил ему коан, который должен был привести к искомому озарению. Этот коан представлял собой коротенькое стихотворение в пять строчек: "Когда встречаются два сверкающих меча, Некуда бежать. Двигайся спокойно, подобно цветку лотоса, Расцветшему посреди ревущего пламени, И изо всех сил пронзай Небеса!" Многие годы Ямаока не мог постичь сущность этого коана. Но однажды, когда ему уже минуло 45, во время сидячей медитации значение стихотворения монаха вдруг открылось ему, и он испытал озарение. Тэссю на мгновение утратил чувство времени и пространства, а угрожающий меч Асари исчез из его памяти. На следующий день Ямаока отправился к учителю, чтобы в поединке с ним проверить действенность своего нового состояния сознания. Но едва они скрестили мечи, Асари Гимэй неожиданно опустил свой боккэн и сказал: “Ты достиг нужного состояния!” После этого он объявил Тэссю своим преемником на посту главного мастера школы Наканиси-ха Итто-рю.

Ямаока был убежден в том, что истинное назначение воинских искусств - укреплять дух и тело, совершенствовать человека, вести его к озарению. Для обозначения "тренировки" он использовал термин"сюгё", который подразумевает не просто упражнения, но аскетическую деятельность, подвижничество. Мастер верил, что фехтование “должно вести человека прямо к сердцу вещей, когда человек лицом к лицу встречается с жизнью и смертью”. Для реализации этой идеи Ямаока Тэссю разработал особый вид тренировки, получивший название “сэйган-гэйко” - “клятвенная тренировка”. Само название этого тренировочного метода указывает, что он требует высшей самоотверженности и решимости от ученика. Допускались к сэйган-гэйко лишь подготовленные ученики, имевшие за плечами несколько лет занятий. Так, после 1000 дней непрерывных занятий кэн-дзюцу последователь мог быть допущен к первому испытанию в сэйган, заключавшемуся в проведении в течение одного дня 200 последовательных боев с одним маленьким перерывом для принятия пищи. Если кандидат проходил тест успешно, его могли допустить до второго испытания: 600 схваток в течение 3 дней. Высший тест сэйган состоял из 1400 поединков в течение 7 дней. Это было страшное испытание, требовавшее от кандидата поистине сверхчеловеческих усилий и несгибаемой воли. Боец должен был задействовать все свои физические и психические силы без остатка, укоренить в своем сердце мысль, что единственный выбор, имеющийся у него - это победить или умереть. Бои проводились в защитном снаряжении (богу) бамбуковыми мечами. При этом соблюдались определенные правила, продиктованные здравым смыслом и призванные облегчить участь испытуемого. Например, боец соблюдал специальную диету, питаясь полужидкой или совсем жидкой пищей. Ему специально бинтовали руки мягким шелком, чтобы предупредить лопаиие кожи, истертой рукоятью меча и т.д. Как правило, в первый день, когда боец был еще полон сил, тест проходил относительно легко (нужно учитывать, что старшие ученики Ямаоки занимались ежедневно по 4-5 часов), на второй день утомление становилось весьма ощутимым, а на третий руки фехтовальщика уже едва держали меч и не могли эффективно им манипулировать, ноги теряли подвижность, а реакция катастрофически падала (добавим, что на третий день у бойцов обычно моча становилась красноватой, т.е. с примесью крови, что свидетельствует о многочисленных внутренних повреждениях и крайнем обезвоживании). Семидневное же испытание в сэйган-гэйко было уделом величайших бойцов, и только очень немногие добились в нем успеха.

Один из учеников Ямаоки, Кагава Дзэндзиро, успешно прошедший трехдневный тест, впоследствии рассказывал: “На третий день этих тяжелейших испытаний я никак не мог подняться с постели, и мне пришлось просить о помощи мою жену. Когда она попыталась поднять меня, у нее возникло такое чувство, будто она поднимает безжизненное тело, и она бессознательно отдернула руки, которыми поддерживала мою спину. Я почувствовал на своем лице ее слезы. Тронутый до глубины души, я попросил ее не быть столь мягкосердечной и с ее помощью все-таки сумел сесть. Чтобы дойти до додзё, мне пришлось опираться на трость. Одеть мой тренировочный костюм мне тоже помогли. Я встал в позицию, и тут стали появляться мои многочисленные противники. Один из них подошел к моему учителю и попросил разрешения сразиться со мной. Сэнсэй сразу разрешил, и я увидел, что это был наказанный ранее за нечестное поведение в бою фехтовальщик. Он даже после поражения, когда схватка была остановлена, наносил удары по незащищенным богу местам. Это запрещалось правилами. Когда я увидел, что он подходит ко мне, то настроился на то, что это моя последняя схватка, потому что мне ее не пережить. Когда я так подумал, вдруг неизвестно откуда почувствовал в себе прилив сил, будто во мне открылся какой-то источник. Ко мне пришла новая энергия, и я почувствовал себя человеком в новом качестве. Мой меч принял правильное положение, я приблизился к противнику, ощущая в себе этот неистощимый поток энергии, поднял свой меч над головой и был готов сразить противника одним ударом. Тут мой учитель крикнул, чтобы мы прекратили поединок, и я опустил меч”. По словам Кагавы Дзэндзиро, Ямаока Тэссю сказал тогда, что он увидел, как ученик пережил состояние “меча не-меча” (муто-но то), и понял, что тот достиг озарения.

Другим предшественником Масутацу Оямы был легендарный Масахико Кимура, проведший поединок с 200-ми противниками. Масахико Кимура, возможно, наиболее известный дзюдока за всю историю этого вида спорта, был близким другом Масутацу Оямы. Ояма говорил, что Кимура был единственным человеком из тех, кого он знал, кто тренировался так же жёстко или даже ещё жёстче, чем сам Ояма! Рекорд Кимуры в японском рейтинге по дзюдо (который принадлежал ему в течение 12 лет, включая период II Мировой войны, во время которой чемпионаты не проводились) был побит лишь только Ясухиро Ямаси-той, носившим титул чемпиона в течение 9 лет подряд. В мире японского дзюдо существует пословица, которая гласит: "До Кимуры, - не было Кимуры. После Кимуры, - не будет Кимуры". Несмотря на то, что автор сихан Кэмерон Куин не смог подтвердить данные сведения, говорится, что Кимура выполнил 100 бросков в поединках против 200 обладателей чёрных поясов, которые длились два дня подряд, неизменно одерживая победу.Именно этот подвиг Кимуры и побудил его хорошего друга (Масутацу Ояму) ввести подобный тест в Киокушин.

Сам Ояма, вскоре после окончания знаменитой тренировки в горах, прошел через испытание в 300 боев - по 100 боев 3 дня подряд! В этих поединках участвовали его сильнейшие ученики. Каждый из них, по предварительному расчету, должен был провести 4 боя против сэнсэя, но для многих первый круг закончился столь плачевно, что сражаться с наставником по второму разу они уже не могли физически -столь сильны были удары великого каратиста. Рассказывают, что, простояв 300 боев, Ояма чувствовал в себе силы разменять и четвертую сотню, но партнеров для этого у него не оказалось - практически все ученики получили серьезные травмы в предыдущих схватках. Впрочем, и самому мастеру перепало немало. Он получил несколько серьезных повреждений, не говоря уже о синяках, покрывавших все его тело. Дав тем самым остальным пример, Масутацу Ояма начал вводить кумитэ против 100 человек в качестве обязательного условия для получения IV и V Дана. Однако вскоре он обнаружил, что далеко не каждый претендент морально готов к этому испытанию, несмотря на то, что в физическом аспекте его можно подготовить достаточно "легко". Неукротимая воля к победе, мужество, решительность - все те качества, что лежат в основе "Духа Осу", - присутствуют далеко не у каждого. Таким образом, кумитэ против 100 человек стало добровольным испытанием для людей с соответствующим складом характера. Вначале, если того желал претендент, бои могли продолжаться в течение двух дней, но после 1967 года Масутацу Ояма принял решение сократить время испытания до одного дня. В дополнение к основному требованию выдержать 100 поединков претенденту требовалось одержать чистую победу в, по крайней мере, 50% боёв, а в случае нокдауна суметь подняться на ноги не более чем за 5 секунд. В Австралии и, возможно где-либо ещё, кумитэ с 50 противниками является минимальным испытанием из всех возможных. В Великобритании и в других странах, находящихся под эгидой Ханси Стива Арнейла, ученик, будь то он или она, может выбрать испытание из любого количества боёв - к примеру, из 10, 20, 30, 40, 50 и т.д. - и получить соответствующий сертификат. Смысл в том, что не каждый в состоянии достичь максимальной отметки Кёкусинкай в 100 боёв, но персональный результат также имеет большое значение. Кроме того, даже 10 последовательных нокдаун-боёв можно приравнять к получасовому напряжённому поединку. В России поединки со 100 противниками не проводились ни разу. В августе 1997 года в присутствии Стива Арнейла ульяновец Андрей Ануфриев попытался пройти тест 30 поединков. Но на 12 бою получил перелом руки. В июне 1998 года, опять-таки в присутствии Стива Арнейла, Андрей повторно пытался пройти этот тест, но тест был прекращен на 22 бою, опять из-за травмы руки. Там же, вслед за Андреем москвич Артур Оганесян попытался также пройти тест 30 боев, но схватки были прекращены на 27 бою из-за травм локтей Артура и невозможности продолжать поединки. Отметим, что эти тесты проводились при запрещении ударов лоу-кик по ногам бойца, проходящего тест. Возможно, это и послужило причиной травм рук бойцов.

Первоначально у претендентов была возможность пройти испытание за два дня, по 50 боёв в день, но позже один день стал обязательным правилом. Немногие решались на это, а те, кто все-таки обнаруживал мужество, чаще всего терпели поражение. Поэтому за всю историю существования теста хякунин-кумитэ в школе Киокушинкай только 13 человек, помимо самого Оямы, сумели выстоять в этой яростной битве. Ими были:

Список бойцов, прошедших хякунин-кумитэ:

Стив Арнейл (Великобритания, 21 мая 1965);
Накамура Тадаси (Япония, 15 октября 1965). Сейчас известен как Кайтё Накамура, основатель Всемирной организации Сэйдо карате, штаб-квартира которой расположена в Нью-Йорке;
ОямаСигэру (Япония, 17 сентября 1966). Не имеет никакого отношения к Сосаю, является основателем своего собственного стиля - Всемирная организация Ояма карате, штаб-квартира которой расположена в Нью-Йорке;
Люк Холландер (Голландия, 5 августа 1967);
Джон Джарвис (Новая Зеландия, 10 ноября 1967);
Говард Коллинз (Великобритания, 1 декабря 1972). Считается, что "белый самурай" первым в кёкусинкай провел хякунин-кумитэ в один день. Однако, другие считают, что первым был Стив Арнейл;
Миура Миюки (Япония, 13 апреля 1973). Первый японец, прошедший испытание за один день, на данный момент глава Западного отделения Всемирной организации Ояма карате, (WOKO);
Мацуи Акиёси (Япония, 18 апреля 1986). Акиёси Мацуи в настоящее время глава Международной Организации Карате (IKO-1). Он был победителем на Открытых Чемпионатах Японии 1985 и 1986 годов, а также на IV Открытом Чемпионате мира по карате в 1990 году;
Адемир да Коста (Бразилия, 1987). Этот бразилец занял четвёртое место на Чемпионате мира 1983 год;
Сампэй Кэйдзи (Япония, март 1990);
Масуда Акира (Япония, март 1991);
Ямаки Кэндзи (Япония, март 1995);
Франсиско Филио (Бразилия, некоторые источники утверждают, что Филио провел хякунин-кумитэ дважды: сначала в феврале 1995г. в Бразилии, а затем в марте того же года в Японии; второй случай можно считать официальным).

За тридцатилетнюю историю хякунин-кумитэ в Киокушинкай с этим тестом происходили многие метаморфозы: менялся технический арсенал участников, набор и уровень подготовки партнеров по тесту, правила и регламент поединков и т.д. Благодаря этому практически каждый тест был нов и неповторим, но хочется остановиться подробнее на самом первом успешном тесте, ведь быть первым всегда труднее.

Стив Арнейл из Великобритании (на данный момент обладатель IХ Дана) стал первым человеком, который выдержал испытание, пройдя его за один день. На сегодняшний день он является главой Международной Федерации Карате (IFK), штаб-квартира которой расположена в Великобритании и действует совершенно обособленно от японского Хонбу. Есть две версии прохождения Арнейлом хякунин-кумитэ. Согласно данным известного бойца Кёкусинкай Мишеля Бебеля, Арнейл проводил по 50 боев 2 дня подряд. Однако Лайэм Кивени, редактор английского журнала "Kyokushin Magazine" и близкий друг Арнейла, утверждает, что тест проходил в один день - "...Стив Арнейл провел в додзё Оямы уже четыре года, когда к нему неожиданно подошел учитель и произнес слова, в которые молодой англичанин едва заставил себя поверить: “Ты хочешь попробовать пройти хякунин-кумитэ?” Шел 1965 год. К тому времени Арнейл достиг степени 2 дан. За четыре года, проведенные в Японии, ему уже доводилось быть свидетелем попыток бойцов простоять сто боев подряд, но ни один из них успеха не добился. И теперь настал его черед... Учитель Ояма стоял и смотрел на него в ожидании ответа, а у Арнейла в голове мысли носились вихрем. Он одновременно ощущал и гордость, и радость за доверие наставника, и страх, и неуверенность в своих силах. Он не мог сказать “нет” Учителю, который столько ему дал и который этим вопросом выказал свою веру в его стойкость и отвагу, поэтому Арнейл сказал "да!". Ояма сказал Арнейлу, что уверен в его силах. Он ни словом не обмолвился о дате проведения теста и лишь заверил ученика, что у него будет достаточно времени, чтобы подготовиться, физически и ментально, к этому сверхтрудному испытанию. Еще Ояма посоветовал Стиву целиком сконцентрироваться на задаче победить в хякунин-кумитэ, отказаться от всех развлечений и избегать всего отвлекающего: не посещать кинотеатры и клубы, не употреблять алкоголь и т.д. Мастер сказал ему: “Ты должен жить в чистоте”, - подразумевая необходимость очистить сознание от всех мирских дел и с головой уйти в подготовку к тесту.

На следующий день жизнь молодого каратиста резко изменилась. Хотя на протяжении уже нескольких лет Арнейл упорно тренировался изо дня в день, лишь теперь карате вышло в его жизни на первое место. А это было очень не просто. Пришлось отказаться от многих привычек, забросить остальные дела, установить суровый режим... Добавим, что незадолго до этого Стив Арнейл женился на молодой японке Цуюко и не знал, как жена отнесется к его намерению сразиться в ста боях: ведь это чревато серьезным подрывом здоровья, а то и гибелью. Арнейлу повезло: Цуюко прекрасно поняла ситуацию и решилась взять все заботы на себя, став главным помощником бойца. Каждый день Стив поднимался на заре и выходил на пробежку по пустынным улицам Токио. Он всякий раз засекал время преодоления дистанции, пытаясь побить рекорд предыдущего дня. Иногда это удавалось, и Арнейл ощущал прилив сил, иногда нет, тогда разочарование и уныние охватывали его. После пробежки Стив выполнял различные растяжки, а затем отправлялся вдодзё, где проводил весь день. В его тренировку входили работа на тяжелом мешке, прыжки со скакалкой, отработка базовой техники и вольный бой. Ояма все время был рядом и ежедневно помогал Арнейлу доходить до пределов выносливости тела и психики. Большое внимание Стив уделял тренировке с тяжестями, чтобы повысить свою силу и таким образом компенсировать малый рост. В этом плане условия в додзё Оямы были не очень хороши, поэтому иногда Стив ходил заниматься в гимнастический зал Куракоэн, который считался лучшим атлетическим залом в Токио. Прозанимавшись вместе с обычными группами практически весь день, Арнейл уходил из зала последним, поскольку его “настоящие занятия” начинались только после окончания общих тренировок. Именно в это время лично с ним занимался Масутацу Ояма. Он давал Стиву советы, проверял уровень его подготовки, разрабатывал специальные методы тренировки. Основной упор при этом делался на достижении максимальной силы в ударах и совершенствовании технико-тактического мастерства. Стив и его учитель прекрасно понимали, что для успеха в хякунин-кумита, боец должен заканчивать бои как можно быстрее, т.е. нокаутом или нокдауном. Прогресс проверялся в жестких поединках с товарищами. Постепенно Стив обретал уверенность в том, что он способен и сможет успешно пройти испытание в хякунин-кумитэ. Решимость его крепла день ото дня. Арнейл чувствовал, что день его экзамена близится. Ояма все чаще спрашивал его о самочувствии и травмах, но по-прежнему не давал ни малейшего намека на дату проведения хякунин-кумитэ.

Рано утром 21 мая 1965 г. Стив, как обычно, отправился из дома в район Икэбукуро, где находилось додзё Оямы. Когда он вошел в раздевалку, его сразу же насторожила необычная атмосфера, царившая в этот день. Обычно в это время в раздевалке было полно народа, царил веселый гомон, а теперь она оказалась совершенно пуста. Арнейл надел каратэ-ги и прошел в тренировочный зал. Было около 10 часов утра. Зал был до отказа набит каратистами с черными и коричневыми поясами. У дверей Стива встречали сам Ояма и его ближайший помощник Куросаки Такэтоки. Ояма сказал: “Додзо!” (Пожалуйста!) - и кивком пригласил его войти. После этого Арнейлу сообщили, что, наконец, настал день его испытания. Каратисты обменялись приветственными поклонами, Стив вышел на центр зала, а его товарищи расселись по периметру. Учитель Ояма еще раз объяснил правила хякунин-кумитэ: попытка будет признана успешной, если претендент выиграет большинство боев, причем значительную часть их “чистой победой” (иппон); он не имеет права только защищаться и принимать удары на корпус, но обязательно должен атаковать; боец не должен быть в нокдауне более 5 секунд, иначе ему засчитают чистый проигрыш и попытка будет признана неудачной, даже если это произойдет в последнем бою; разрешаются удары по ногам, включая удары по суставам, по корпусу, а также ладонью по лицу. Ояма добавил, что он будет внимательно следить за действиями Стива и если сочтет, что тот не отвечает необходимым требованиям, он немедленно прервет испытание вне зависимости от числа проведенных боев. После этого один из учеников ударил в барабан, возвестив о начале первой схватки... Стратегия Арнейла была очень проста: он стремился заканчивать бои как можно быстрее, чтобы сберечь силы для продолжения, и старался нокаутировать противников. Те, в свою очередь, этому отнюдь не потворствовали - кому же хочется получить ногой по башке?! Поэтому дрались они жестоко, агрессивно, выкладывались на полную катушку, и Арнейлу, несмотря на его блестящую форму и технику, приходилось несладко. Время для него остановилось. Не имея понятия, сколько боев он уже провел, он просто защищался и бил, бил, бил... Впоследствии Арнейл вспоминал, что он так и не смог никого нокаутировать, но нокдаунов было немало. Сам Стив побывал в нокдауне несколько раз, но всегда поднимался на ноги в пределах установленного времени. Он не помнит, чтобы ему было особенно больно, или чтобы требовалось приложить какие-то невероятные усилия для подъема с пола. Он никогда не чувствовал, что не сможет продолжать бой из-за полученной травмы или нехватки сил. Его мотивация была столь сильна, что даже в самые тяжелые моменты у него в голове не всплывала мысль сказать: “Маитта!” (“Сдаюсь!”). 100 жесточайших боев слились в одну тягучую суровую битву, и сегодня Арнейл не может припомнить почти никаких подробностей отдельных схваток. Он рассказывает лишь, что труднее всего ему пришлось в боях с сильнейшими каратистами Киокушинкай - Оямой Сигэру и Накамурой Тадаси (оба впоследствии успешно преодолели испытание в хякунин-кумитэ). Когда пришла очередь схватиться с ними, он уже очень вымотался, все тело его ныло и стонало от бесчисленных ушибов и ссадин.

Увидев перед собой Ояму Сигэру, Арнейл почувствовал, что завершение этого страшного “марафона” близко. Он рассказывал позже: “Сихан Ояма был и остается выдающимся бойцом. Он славился как особенно способный боец. Он дрался чрезвычайно жестко. Затем вышел сихан Накамура, он дрался безжалостно, атакуя меня лоу-киками и руками в лицо...” Когда команда “Ямэ!” прервала их бой, Ояма Масутацу поднялся со своего места, подошел к Арнейлу и просто сказал: “Ты сделал это”. А Арнейл столь же просто ответил: “Да”. Хякунин-кумитэ оборвалось столь неожиданно, что эмоции мгновенно захлестнули каратиста, и он закричал изо всех сил. Счастье, что он сумел выйти победителем в высшем тесте Киокушинкай, что он заслужил признание и уважение Учителя, переполняли его сердце. Потом его чуть ли не под руки отвели в душевую, где он освежился и расслабился. В это время кто-то позвонил его жене, Цуюко, которая не имела никакого понятия о том, что ее мужу в этот день предстояло испытание, и сообщил о его успехе. Вскоре она приехала в додзё. Потом был праздничный ужин, во время которого Ояма говорил о мужестве, самоотверженности и дисциплине нового истинного подвижника карате. Он говорил, что давно мечтал о том, чтобы кто-нибудь из его учеников смог пройти этим путем, и что Арнейл стал первым, кто смог воплотить его мечту в жизнь. Ояма выразил надежду, что и другие ученики Киокушинкай найдут в себе силы, чтобы принять вызов хякунин-кумитэ и совершат прорыв к абсолютной истине карате. Арнейлу преподнесли скромный подарок - не только как приз за его личное достижение, но и как награду за то, что он сделал для Киокушинкай и всего карате, дав замечательный образец для подражания остальным бойцам. К этому времени победитель уже совсем лишился сил. Не было такого места на его теле, которое не ныло бы или не пронзалось болью. Каждое движение стало мучительным. Только через несколько недель после хякунин-кумитэ Арнейл смог окончательно оправиться от истощения и травм, полученных во время сражения, длившегося почти 3 часа! Позже Ояма Масутацу говорил ему: “Хорошо, что у тебя были одни синяки, и ты ничего не сломал...” (В действительности во время одного из боев Стиву ударом основанием ладони сломали нос, о чем сам Арнейл рассказывал так: “Во время кумитэ со ста бойцами один из моих противников сумел сломать мне нос ударом сётэй. После окончания теста я поехал в госпиталь, чтобы выправить его, но анестезия оказалась мне не по карману. Поэтому японские доктора делали операцию без анестезии, и это было довольно болезненно”, видимо Ояма, сломанный нос и за перелом-то не считал).

Когда Люк Холландер собирался возвращаться в Голландию, он получил приказ от канте Оямы попытаться пройти “бой с сотней противников”. В попытке Люка было несколько дополнительных трудностей: во-первых, додзё было сильно переполнено белыми поясами (от которых получаешь самые серьезные травмы), и, во-вторых, была очень высокая температура, которая поднималась выше 110 градусов по Фаренгейту (ок. 45 градусов по Цельсию). Главным преимуществом Люка являлся его рост - 6 футов 4 дюйма (193 см) - и еще его “дальнобойность”, из-за которой многие японцы испытывали трудности с сокращением дистанции. Во время всего теста Люк придерживался системы жесткой блокировки, т.е. встречал сильные удары блоками с жестким контактом. И хотя у него на руках были щитки, защищавшие руку от кисти до локтя, в конце теста их пришлось разрезать из-за опухолей, образовавшихся по обеим сторонам от щитка. В некоторые отрезки времени ему приходилось принимать удары на тело, что было менее болезненно, чем принимать их на руки. Наградой Люку за его усилия стали две недели бездействия из-за двухдесятков мелких травм. Я получил приказ об участии в тесте тремя месяцами позже. К счастью погода стала прохладнее, а у меня было время поучиться на опыте попытки Люка и потренироваться, чтобы подкорректировать некоторые недостатки. Я помню очень немногое об этом испытании. В последние недели до него я отбросил все мысли, кроме желания выступить успешно. Сам “бой с сотней противников”, как мне по временам казалось, происходил где-то вокруг меня, но не со мной. Я помню удары тайко (барабана), объявлявшие о начале и окончании каждой схватки, отметки о каждом бое, делавшиеся на доске, критические глаза канте. Первые 15 противников были черными поясами. Я открыл для себя, что при помощи системы более мягких круговых блоков, которой меня научил Ояма Сигару, я могу избежать страшных синяков, которые довелось испытать Люку Холландеру, и использовать себе на пользу ошибки моих противников, чтобы провести собственные приемы. Я также воспользовался советом моего учителя по бою дзё (палка длиной ок. 120 см). Он напомнил мне слова великого Миямото Мусаси: “Когда отправляешься в долгое путешествие, думай только о следующей остановке, а не обо всем пути. Когда сражаешься со многими противниками, поступай так же”. Один из черных поясов каждый раз, когда мы с ним дрались, доставлял мне массу неприятностей. (Позже высказывались предположения, что в прошлом я, возможно, наносил ему слишком жесткие удары.) И очень большое значение имело сохранение толики дополнительной энергии для того раза, когда снова придет его очередь. Под конец теста мой год тренировок по 6 часов в день 6 дней в неделю заплатил свои дивиденды в виде свежего взрыва энергии как раз в тот момент, когда я почувствовал, что близок к истощению. Последние воспоминания касаются некоторых споров по поводу числа бойцов, с которыми я бился (позже выяснилось, что я дрался приблизительно со 115 противниками), чувства ликования, которое я испытал, когда меня бесчестное число раз подбрасывали в воздух товарищи по тренировке, и литров пива, выпитого в рекордное время в местной пивной после всего”.

Джон ДЖАРВИС (Новая Зеландия, 10 ноября 1967 года) Вот, что рассказывает о хякунин-кумитэ новозеландец Джон Джарвис. Я помню очень немного об этом испытании. В последние недели до него я отбросил все мысли, кроме желания выступить успешно. Сам "бой с сотней противников", как мне по временам казалось, происходил где-то вокруг меня, но не со мной. Я помню удары тайко - барабана, объявлявшие о начале и окончании каждой схватки, отметки о каждом бое, делавшиеся на доске, и критические глаза канте. Первые 15 противников были черными поясами. Я открыл для себя, что при помощи системы более мягких круговых блоков, которой меня научил Ояма Сигэру, я смог избежать страшных синяков, которые довелось получить Люку Холлан-деру, и использовать себе на пользу ошибки моих противников, чтобы провести собственные приемы. Я также воспользовался советом моего учителя по бою дзё (палка длиной ок. 120 см). Он напомнил мне о словах великого Миямото Мусаси: "Когда отправляешься в долгое путешествие, думай только о следующей остановке, а не обо всем пути. Когда сражаешься со многими противниками, поступай так же". Один из черных поясов каждый раз, когда мы с ним дрались, доставлял мне массу неприятностей. Позже высказывали предположения, что в прошлом я, возможно, наносил ему слишком жесткие удавы. И очень большое значение имело сохранение толики энергии для каждого раза, когда придет его очередь. Под конец теста мой год тренировок по 6 часов в день 6 раз в неделю заплатил свои дивиденды в виде свежего взрыва энергии в тот момент, когда я уже был близок к истощению. Последние воспоминания касаются споров по поводу количества противников (позже выяснилось, что я дрался со 115 противниками) и чувства ликования, которое я испытал, когда меня бесчисленное число раз подкидывали в воздух.

Франциско ФИЛЬО (Бразилия, февраль и март 1995) Победитель Чемпионата мира IKO-1 в 1999 году. Прошёл ку-митэ одновременно с Фран-циско Фильо. Этот бразилец выдержал два теста с коротким промежутком в два месяца. Первый раз это произошло в Бразилии, а во второй раз - в Японии, в один день с Кэндзи Ямаки. Более того, в том же году он занял III место на 5-ом Чемпионате мира в ноябре 1995 года. Сэнсэй Адемир да Коста из Бразилии подтвердил, что Франциско Фильо практиковал кумитэ с 50 противниками каждую пятницу! И хотя это не был фул-контакт спарринг и Сэнсей Фильо ограничивал свои удары, всё же пятьдесят человек для этого явно не требовались. Однако следует заметить, что для каждого участника Чемпионата мира 1995 года это была стандартная тренировка. И делал это не только Франциско. На это Франциско можно лишь сказать: "ОСУ!"

Осообенно впечатляющим был успех Мацуи. 100 поединков он провёл за 2 часа 25 минут в присутствии 500 зрителей. При этом он сжимал в своих ладонях маленькие деревяшки. что исключало использование им ударов открытой рукой и захватов. тогда как его противникам разрешалось делать и то и другое. Говоря словами Оямыс, "пособ проведения 100 кумитэ Мацуи был великолепен. Более 50 боёв он выиграл иппоном. Он сделал это для карате Киокушин, для Японии и для мировой истории карате"...

Статистика поединков:

Аттестуемый	Победы			Ничьи	Поражения
Аттестуемый	Иппон	Вадза-ари	Хантей-кати	Ничьи	Поражения
А.Мацуи	46	29		13	12

К.Ямаки	22	61		12	5

Ф.Филио (в Бразилии)	41	18	9	32	0

Ф.Филио (в Японии)	26	38	12	24	0

Х.Кадзуми	16	15	27	42	0

Практически все, кто писал о хякунин-кумитэ в Киокушинкай, обращают внимание на тот факт, что ни один из бойцов (а в их числе были очень сильные мастера, например, двукратный чемпион мира 130-килограмовый гигант Накамура Макото) в период с 1973 по 1986 г. не сумел завершить хякунин-кумитэ. Объясняют этот феномен по-разному. Мишель Ведель связывает это с введением в практику боев кругового удара на нижнем уровне (лоу-кик). Он утверждает, что “если в кумитэ с сотней противников только первые пятьдесят бойцов смогут нанести по одному лоу-кику, выполнить задачу станет невозможным”. Джон Джарвис ссылается на то, что первые последователи Киокушин-рю изучали этот стиль у замечательных наставников. В частности он говорит: “Я объясняю свой успех тем, что мне посчастливилось учиться под руководством прекрасных инструкторов Киокушинкай, которые, включая сэнсэя Куросаки (Куросаки Такэтоки, первый сэмпай Оямы Масутацу, позднее разругался с учителем и покинул Киокушинкай - прим. автора), еще продолжали активно тренироваться в первую половину моего пребывания в Японии”. Стив Арнейл объяснял эту “дырку” 1973-1986 гг. тем, что по его мнению, нынешние каратисты постепенно утрачивают самоотверженность, напористость и высшую преданность карате, которые совершенно необходимы для достижения успеха в хякунин-кумитэ.

Впрочем, относительно недавние успешные попытки хякунин-кумитэ опровергают все эти доводы. Бойцы уже давно научились держать лоу-кики, даже если их наносят весьма и весьма подготовленные люди. Прекрасных тренеров в Киокушинкай сейчас тоже хватает. Достаточно упомянуть одного только токийского сэнсэя Хиросигэ, воспитавшего таких блестящих бойцов современности, обладающих оригинальными стилями ведения поединка, огромным техническим арсеналом и замечательной физической кондицией, как Мидори Кэндзи (победитель 5-го чемпионата мира) и Ямаки Кэндзи (победитель 6-го чемпионата мира, победитель в хякунин-кумитэ в марте 1995 г.), а также бразильцев сэнсэя Адемира да Косту (победитель в хякунин-кумитэ в 1987 г.) и его ученика Франсиско Филио (победитель в хякунин-кумитэ в 1995 г.). Ну а что касается духа и самоотверженности... вряд ли можно согласиться с Ариейлом. Есть еще на земле люди со стальной волей и пламенным сердцем!

Интересно, что некоторые бойцы в поисках поддержки в прохождении высшего испытания Кёкусинкай обращаются не к ультрасовременным методам физической тренировки, а к старым добрым рецептам, апробированным многие столетия назад. Например, Ямаки Кэндзи утверждает, что добиться успеха в тесте хякунин-кумитэ ему помогла дзэнская медитация в положении стоя рицудзэн (аналог "столбовой работы" в ушу). Вот, что он рассказывает о своем опыте "боя с сотней противников": "К сожалению, рицудзэн я начал практиковать лишь в последнее время, после окончания Всеяпонского чемпионата 1995 г. До этого я занимался лишь тем, что сразу давало явный эффект в тренировках, например, работой с отягощениями или тренировками на тяжелом мешке. Однако мне очень хотелось, чтобы к 6 чемпионату мира (1996 г.) в моем карате не осталось никаких пробелов и недоделок. Как раз перед хякунин-кумитэ я начал вводить в тренировки стоячую медитацию рицудзэн. Практика рицудзэн очень укрепляет ноги и поясницу, а когда у тебя крепкие ноги, то сильно возрастает мощь ударов руками и ногами. Сконцентрировавшись на тандэне и упорядочив вдохи и выдохи, надо постараться дышать медленно и равномерно. Если дыхание будет правильным, то у тебя родится взрывная сила. Во время хякунин-кумитэ единственное, о чем я помнил все время, так это как бы не сбить дыхание и выстоять до конца. Скажу из опыта, что если дыхание отрегулировано, то можно обрести спокойствие и не потерять чувство собственной целостности. Я думаю, что побеждает тот, кто до конца. поглощен лишь желанием победы. Самое важное - иметь настрой на абсолютную победу. Если струсишь, то обязательно проиграешь. То же и в разбивании: если будешь наносить удар, представляя, что разобьешь, то обязательно разобьешь. На соревнованиях нельзя позволить себе волноваться и думать, что проиграешь. Когда я победил на 26-м Всеяпонском чемпио-1 нате, то все говорили, что я был как бы окружен энергетической аурой. На этот чемпионат я выходил с огромным желанием победить во что бы то ни стало и должен был сражаться с верой в самого себя. Именно настрой наиболее важен. Если есть боевой настрой, то, даже получив травму, победишь, ибо проигрыш действительно достоин сожаления. Что касается Всеяпонского чемпионата 1995 г., то я вышел на него травмированным во время съемок фильма подвернул правую ногу, Оберегая ее, я вывихнул и левую, так что перед чемпионатом бегать не мог абсолютно. Поэтому вместо бега я сел на велосипед, однако общее состояние было не из лучших, поскольку травмированные ноги и запястья причиняли мне сильную боль. Когда я победил на 21-м Всеяпонском чемпионате, то в самой же первой схватке сломал ногу в подъеме. Наложив жесткий бандаж, я продолжил выступление, а в решающей схватке с мыслью "Сломается, ну и черт с ней!" наносил этой ногой удары, после каждого из которых боль пронзала все тело от пяток до макушки. Хотя запястья у меня также болели, но руками я бил, не задумываясь о последствиях. Говорили, что и на 21-м Чемпионате я буквально излучал жизненную энергию "ки". Хорошее самочувствие еще не гарантирует победы. Думаю, когда получаешь травму, то, наоборот, становишься более собранным. Наверное, я был страшен, как раненый лев. Во время испытания хякунин-кумитэ мое самочувствие опять же не было удовлетворительным. Примерно за пару недель до этого я прошел предварительный тест в 50 непрерывных боев, во время которого потянул связку на правом колене. Даже слегка присесть, чтобы стать в стойку, и то было больно, и хотя в день хякунин-кумитэ я уже мог ходить нормально, когда пробовал бить ногой, то ее сразу же пронзала острая боль. Я вышел на хякунин-кумитэ, забинтовав колено, обе лодыжки и запястье, которое также было травмировано. Уже после 30-го противника, видимо, из-за мешающих нормальному кровообращению бинтов у меня начались судороги бицепса правого бедра. Во время перерыва мне сняли бинты и размассировали ногу, но потом судороги возобновились. Это продолжалось до самого конца, и у меня было такое чувство, будто я сражаюсь в заполненном водой бассейне. Я собирался держаться до последнего. Болело везде: и руки, и ноги, и все органы внутри. Мне было все равно, что будет с руками и ногами. Я дрался с мыслью, что могу даже умереть на месте. Диагноз же, который мне поставили по окончании, был такой: острая почечная недостаточность в связи с многочисленными ударами по всему телу. И действительно, думаю, что в таком состоянии было бы совсем не удивительно, если б я умер, допусти хоть одну ошибку. Но испытание в 100 боев дало мне уверенность в себе: я почувствовал, что могу совершить все, что угодно, и в любых условиях".

Хякунин-кумитэ стало в Кёкусинкай вершиной, к которой, по идее, должен был бы стремиться каждый последователь школы. Появившиеся позднее смягченные варианты испытания (50 боев, 30 и т.д.) позволило гибко подойти к оценке индивидуальных возможностей каждого из учеников, но снизило ценность испытания как некоего абсолютного предела.

Масутацу Ояма (настоящее имя Ёнг И-Чой (Yong I-Choi) родился 27 июля 1923 года в деревне недалеко от южно-корейского города Гунсана.

В раннем возрасте он уехал в Манчжурию, а затем в Южный Китай, где жил на ферме своей старшей сестры. Когда ему было 9 лет, он начал изучение одной из форм китайского кемпо, называемый «Восемнадцать рук», у мистера Ёи, работавшего на ферме в это время. Когда Ояма вернулся в Корею в возрасте 12 лет, он продолжил свое обучение боевым искусствам, тренируясь в корейском кемпо.

В 1938 году, в возрасте 15 лет, он покинул Корею и уехал в Японию, чтобы стать летчиком. В это время ему хотелось стать героем, первым корейским боевым пилотом. Его намерения могли подвергнуться серьезным и тяжким испытанием и он мог бы не выжить в таком возрасте, особенно являясь корейцем в Японии. Если бы Ояма не поступил в авиационную школу, он бы оказался у «края дороги».

Однако Ояма продолжал заниматься боевыми искусствами, тренируясь в школах дзю-до и бокса. Однажды он познакомился с несколькими студентами, занимающимися окинавским каратэ. Его очень заинтересовал этот вид боевого искусства и он решил пойти в доджо Гитина Фуканоши в Университете Такусоку, из которого в настоящее время выросло известное всем направлении Шотокан.

Ояма постоянно прогрессировал на тренировках и добивался успеха, и когда ему исполнилось 17 лет, он получил, 2-й дан 0в карате. Когда его забрали в Императорскую Армию в 20 лет, у него был 4-й дан. Ояма также продолжал тренироваться в дзюдо и его прогресс был изумительным. Прошло только 4 года, как он начал заниматься дзю-до, но он уже выполнил все тесты на 4-й дан.

Поражение Японии в войне с последующей оккупацией почти трагически сказалось на Масутацу Ояме, который никогда не проигрывал. Но фортуна не отвернулась от него, и в жизнь Оямы в это время вошел человек по имени Со Нэй Чу. Мастер Со, один из корейцев (кстати, из той же провинции, где родился и жил Ояма), живущий в Японии, оказался одним из великих мастеров стиля Годзю-рю. К тому же, он был известен как физической, так и духовной силой. Именно он был тем, кто направил жизнь Масутацу Оямы по пути изучении боевых искусств. Он был так же тем, кто внушил Ояме уйти от суеты этого мира на 3 года в одиночество для тренировок духа и тела.

В 23 года Ояма познакомился с Ёджи Ётикавой, автором романа о жизни и приключениях знаменитого самурая Миямото Мусаси. Как роман, так и автор романа помогли научить Ояму самурайскому кодексу чести Бусидо, помогли понять и осознать ему путь Воина. Через несколько лет Ояма уходит на гору Минобэ в префектуре Сиба, на то место, где тренировался и жил в одиночестве легендарный самурай, и где Мусаси создал свою школу Нито-рю (школа двух мечей). Ояма хотел найти подходящее место, где в тяжелых условиях можно начинать тренировки и строить планы на будущее. Он взял с собой небольшой набор самых необходимых вещей и книгу Миямото Мусаси, с ним был также еще один из студентов доджо Шотокан Ёширо. Относительное одиночество в горах казалось невыносимым и после 6 месяцев, в одну из ночей Ёширо бежал. Одиночество еще более закалило Мас Ояму, который, в отличии от Ёширы, не собирался так скоро возвращаться к цивилизации. Со Нэй Чу советовал Ояме сбривать одну из бровей, чтобы не испытывать желание вернуться к людям! Долгие и Долгие месяцы тренировок продолжались и Ояма стал самым сильным каратистом в Японии. Однако скоро его спонсор проинформировал Ояму о том, что у него нет средств поддерживать лесные тренировки и поэтому, после 14 месяцев, Ояма завершил свое одиночество, вернувшись с гор. Несколько месяцев спустя, в 1947 году, Мас. Ояма принял участие в 1 Всеяпонском Национальном чемпионате по боевым искусствам в разделе каратэ и выиграл его. Однако он чувствовал невыносимую пустоту от того, что не смог завершить три года тренировок в одиночестве. Именно поэтому он решает посвятить свою жизнь пути каратэ. Поэтому он снова идет в горы, уже на гору Кёдзуми в префектуре Сиба. Там он тренировался до фанатичности по 12 часов каждый день без выходных и отдыха, стоял под холодным зимним водопадом, разбивая речные камни и скалы руками, тренировался на макевари, прыгал через растущее просо сотни раз в день, увеличивая прыгучесть. Постоянно, кроме тренировок физических, Ояма изучал различные школы боевых искусств, философию, дзен и медитацию. После 18 месяцев отшельничества он достиг просвещения, влияние окружающего общества потеряло смысл для него.

В 1950 году Сосай Мас. Ояма начал проверку своих возможностей и силы в битвах с быками. Всего он сражался с 52 быками, 3 из которых умерли мгновенно, а от 49 отрубил рога ударом шуто. Новые эти победы дались нелегко. Однажды Ояма, увлекшись воспоминаниями, рассказал, что в результате его первой попытки бык только разозлился и он еле справился с быком. В 1957 году, в возрасте 34 лет, его чуть не убил рассвирепевший бык в Мехико. Тогда быку удалось боднуть Ояму, но Ояме как-то удалось оттянуть его от себя и сломать рог. После поединка мастер был прикован к постели 6 месяцев, пока, наконец, не выздоровел от смертельной раны.

В 1952 году он ездил по США в течение года, демонстрируя свое карате на аренах и по центральному телевидению. В течение последующих лет он имел успех и побеждал всех своих претендентов. Всего он провел бои с 270 разными людьми. Огромное большинство из них были сокрушены одним ударом! Бой никогда не длился более 3 минут и большей частью чуть более нескольких секунд. Его бойцовский принцип был прост: если он справился с тобой, — так и должно быть. Если он ударил, — ты сломлен. Если ты блокировал удар неправильно, — твоя рука сломана или вывихнута. Если ты не блокировал, — сломано твое ребро.

Ояма стал известен как «Божественный кулак», живое проявление японских воинов — учи геки — или «один удар — несомненная смерть». Для него это была подлинная цель техники карате, работа ногами или высшая техника были вторичными.

Однажды, во время одного из визитов в США Мас Ояма встретил Якова Сандулеску, огромного (190 см и 190 кг) силача-румына, который был взят в плен Красной Армией в возрасте 16 лет и отправлен в угольные шахты работать на 2 года. Они быстро стали друзьями и оставались ими до последних лет жизни сосая. Яков все еще тренирует и является одним из советников МОК.

В 1953 году Мас Ояма открыл свой первый додзе, участок с травой в районе Меджиро, Токио. В 1956 году первый настоящий додзе был открыт в бывшей балетной студии за университетом Риккю, в 500 метрах от местонахождения теперешней штабквартиры МОК. К 1957 году там тренировались уже 700 членов, несмотря на высокие требования и жестокость тренировок. Многие мастера других школ приходили в этот доджо тренироваться из-за кондиции и полного контакта. Один из ведущих инструкторов, Кенджи Като, сказал, что они будут изучать и другие стили, которые будут приемлемы для реального боя. Мас. Ояма брал технику из всех воинских искусств и не ограничивался только карате.

Члены додзе Оямы с опаской вступали в кумите, рассматривая его вначале как боевую схватку. С некоторыми ограничениями: атака в голову (особенно техникой шуто и суставами пальцев), захваты, броски, удары головой и в пах были обыкновением на тренировках. Бой продолжался до тех пор, пока противник не сдавался, поэтому ушибы, травмы случались ежедневно (травматизм на тренировках составлял 90%). У учеников не было защитных приспособлений и кимано, они ходили в чем попало.

В 1952 году Мас. Ояма давал показательные выступления на Гавайях. Юный Бобби Лоу увидел его и был ошеломлен его силой, хотя сам в этом возрасте был не новичком в боевом искусстве. Отец Бобби был инструктором по кунг-фу и тренировался во всех стилях, которые мог найти. К 33 годам он имел 4 дан в дзюдо, 2 дан в кемпо и 1 дан в айкидо, а так же был хорошим боксером и славился тяжелыми ударами. Бобби Лоу стал первым учи-деси Мас. Оямы. Он тренировался ежедневно с мастером в течение полутора лет. В конце концов именно он выдвинул лозунг учи-деси «1000 дней тренировок — начало пути». Учи-деси стали известны как «вакаджиши» или «молодые львы», «самураи XX века» Мас. Оямы. Только из нескольких сотен претендентов со всего мира выбирались самые достойные каждый год для тренировок под руководством самого Оямы. В 1957 году Бобби Лоу вернулся на Гавайи, чтобы открыть 1-ю школу Оямы вне Японии.

Ныне действующий мировой центр МОК был официально открыт в июне 1964 года, в этом же году было принято окончательное название Киокушин, означающее «абсолютная истина». С того времени Киокушин продолжал распространение в более чем 120 странах и количеством более 10 миллионов человек, сделавшись одной из самых больших организаций воинских искусств в мире. Среди известных людей в Киокушине практикуются Шон Коннори (почетный первый дан), Дольф Лундгрен (3 дан, бывший чемпион Европы, участник 2-го Мирового Открытого Турнира) и президент Нельсон Мандела в ЮАР (почетный 7-й дан).

Печально, но сосай Мас. Ояма умер от рака легких в возрасте 70 лет в апреле 1994 года, оставив ответственным за организацию мастера 5-го дана Акиеши Мацуи (технического директора Хонбу).

Боевая техника Оямы

Новички, приходящие в залы воинских искусств под влиянием просмотра кинобоевиков, обычно ждут от мастера демонстрации каких-то невероятных приемов: высоченных прыжков с несколькими ударами ногами, незримых глазом скоростных ударов, изощренных приемчиков. Таков шаблон массового сознания, которое все измеряет КОЛИЧЕСТВОМ и не в состоянии оценить КАЧЕСТВО. Для профана мастер — это тот, кто бьет сильнее, быстрее, прыгает выше, разбивает больше кирпичей, умеет выделывать сложнейшие «вертушки», совершать акробатические прыжки. Однако каждый, кто потратил на изучение воинских искусств годы, знает, что далеко не всегда человек, обладающий этими качествами, побеждает в бою. Есть еще что-то, что и составляет подлинное мастерство. Его не увидеть глазом, не измерить, но, тем не менее, оно существует и действует в высшей степени эффективно, Подлинное мастерство не зависит от форм, ибо его основная характеристика — способность свободно изменяться, реагируя на изменения ситуации. Важнейшим его компонентом является мгновенная интуитивная оценка ситуации, которая слагается из оценки времени атаки и защиты, дистанции и мгновенно реализуется в конкретных действиях. Именно таким подлинным мастерством и обладал Ояма Масутацу. Боевая техника Оямы была лишена всякой вычурности. Он использовал простейшую технику: из ударов руками — сэйкэн гяку-дзуки (прямой кулаком руки, разноименной стоящей впереди ноге), уракэн-ути (хлесткий удар тыльной стороной кулака), маваси-ути (круговой удар кулаком), сётэй-ути (хлесткий удар основанием ладони); из ударов ногами — кин-гэри (удар в пах), кансэцу-гэри (удар ребром стопы в колено), маэ-гэри (удар вперед) и усиро-гэри (удар назад), и, тем не менее, одолевал любого противника. По словам Накамуры Тадаси, «в основе стиля спарринга канте (президента организации) Оямы лежало абсолютное владение техникой каратэ и его основами (кихон)», «Я восхищался стилем кумитэ его расцвета», — добавляет он. После того как начали проводиться соревнования по правилам Киокушин, похоже, что практически все перешли на использование размашистых приемов, но в то время мы в равной степени использовали удары руками и ногами. Мы занимались каратэ, в котором использовались базовые приемы традиционного каратэ». Боевой стиль Оямы радикально отличался от того Киокушинкай, какой мы можем видеть сегодня на соревнованиях самого разного уровня, Как утверждает Като Сигэо, «движения Оямы были совсем непохожи на движения сегодняшних спортсменов, выступающих на уровне всеяпонского чемпионата по Киокушин, Они были очень сильными и гибкими. Это были круговые движения, похожие на характерные движения китайского цюаньфа. В основе их лежал принцип: «Описывай круг с центром в точке, а прямая линия является лишь дополнением»… Ояме не нравился такой стиль спарринга, какой мы видим сегодня, когда соревнуются только в терпении, а бойцы, пропуская удар за ударом, идут вперед с безразличным видом. Если такого бойца свести в спарринге с по-настоящему сильным противником, его тут же уложат. К тому же, с такой техникой с быками не повоюешь! Сосай Ояма не раз говаривал: «Сегодняшние ребята ни козла, ни собаку убить не смогут»!». Ояма значительно превосходил большинство своих учеников и ростом, и весом, и физической силой. Своим ученикам он советовал всемерно развивать силу, так как из своего опыта боев с более крупными американцами сделал вывод, что одной техники недостаточно для победы. Например, Ясуда Хидэхару рассказывает: «Исходя из своего опыта состязательных боев заграницей, сэнсэй Ояма советовал нам: «Главное внимание нужно уделять развитию силы, а не технике». Другие, традиционные школы каратэ такой подход считали ересью, но, как говорится, «прежде чем сказать, что умеешь писать, обломай рога горному козлу». Если доведется сражаться с противником вроде борца, занимающегося кэтчем, исконное каратэ мало поможет. Поэтому учитель Ояма и говорил нам: «Мы уступаем иностранцам по физическим данным, поэтому просто сидеть, сложа руки, мы не можем. Нам нужна такая физическая сила, чтобы мы могли одним ударом «уложить» противника». В действительности, сила у него была колоссальная… Если он сближался с противником вплотную, он не только приподнимал его в воздух ударом локтем снизу вверх, но, поскольку обладал большой физической силой, то еще и отшвыривал на несколько метров от себя… Он учил, чтобы мы занимались исключительно развитием такой силы, которая бы позволила отшвырнуть противника, пропагандировал «силовое каратэ» и сам усиленно тренировался. «Малая техника — второстепенное, основное же — физическая сила», — говорил он. Я сам своим ученикам, бывало, говорил, что если полагаться только на силу, то снизится скорость движений, но в действительности суть проблемы в том, чтобы добиться их единства». Однако манере спарринга Оямы не была присуща ставка на грубую силу. По словам Оямы Ясухико, Ояма, «в отличие от других черных поясов, спарринговал не только очень яростно и строго. В его технике чувствовались изящество и осторожность». Яркую характеристику мастерства Оямы дает Като Сигэо: «С кем бы он ни стал спарринговать, это выглядело, будто в схватке сошлись взрослый человек и ребенок. Иногда он нарочно позволял нам наносить ему различные удары, и каждый раз, сказав что-нибудь вроде «хороший удар ногой», тут же наносил удар в ответ. Даже когда с учителем начинали спарринговать сэмпаи Асихара или Харуяма, через несколько мгновений они уже влетали в стены зала. Какие бы приемы ни применял его противник, ни один из них не достигал цели. У сосая безусловно не было равных». Когда в 1957 г. Года Юдзо попал в школу Оямы Масутацу, мастер уже отошел от активных поединков со своими учениками (здесь сказалась и травма колена) и в спаррингах только оборонялся. «Однако как взрослый человек балуется с ребенком, так и сосай «забавлялся» с «черными поясами» как с игрушками, не рассматривая такое кумитэ всерьез», -вспоминает Года. Им вторит Ояма Сигэру: «У меня был очень хорошо поставлен правый прямой удар кулаком (сэйкэн), но в сосая я попасть не мог никак». В бою Ояма был совершенно расслаблен и мгновенно контратаковал в ответ на любую попытку атаки. Хотя внешне его движения казались мягкими, он мог мгновенно взорваться и уложить противника одним ударом. «Для стиля спарринга канте были характерны мягкие защиты, неожиданные движения и изменения, но в момент кимэ он со сдавленным криком «У!» и с мощным выдохом из живота и киай в одно мгновение развивал колоссальную пробивную мощь», — вспоминает Накамура Тадаси.

Расслабленность и мягкость позволяли Ояме двигаться совершенно свободно, изменяться в соответствии с изменениями ситуации. Благодаря этому, движения его были совершенно непредсказуемы. Он не использовал стандартных, запрограммированных связок и свободно применял практически любые приемы каратэ, так что его руки и ноги могли в любой момент вылететь с любой стороны по любой траектории. По выражению Оямы Ясухико, «руки сосая обладали абсолютной свободой изменения». К нему присоединяется и Накамура Тадаси: «Сзнсэй действовал абсолютно свободно и естественно, и мы никогда не могли «прочитать» его движения…». Эта непредсказуемость постоянно ставила учеников Оямы в тупик. «Когда он позволял нам свободно атаковать его, то со стороны казалось, что он почти не двигается. В действительности, во время спарринга мы просто приходили в смятение и не могли решиться атаковать его. Мы все раздумывали, откуда придет удар — сверху или снизу, и неожиданно оказывались на полу. Казалось, что дистанция достаточно велика и безопасна, что мы можем бить руками и ногами, но в одно мгновение он непонятным образом оказывался рядом с нами и каким-нибудь небольшим движением повергал нас на землю. Когда я сейчас вспоминаю об этом, я понимаю, что канте полностью контролировал и все атаки с дальней дистанции», — вспоминает Накамура. Ояма практиковал и прививал своим ученикам спарринг, весьма близкий реальной уличной драке. В нем разрешалось практически все: опаснейшие удары ногами в пах и в колено (одним из любимых приемов Оямы был топущий удар сверху пяткой в коленный сустав), тычки и шлепки пальцами по глазам, удары головой, броски, даже укусы. Кумитэ такого рода Ояма в 30-летнем возрасте практиковал ежедневно, схватываясь с несколькими десятками учеников подряд. Как правило, «черные пояса» группировались в команды по 4-5 человек, и каждый из них по 2-3 мин спарринговал с Оямой, уступая затем место следующему. Все это напоминало «мельницу» и длилось от 30 до 60 минут. При этом на кумитэ Ояма настраивался не как на учебный бой, разновидность игры в «войнушку», а как на реальную схватку не на жизнь, а на смерть. Като Сигэо вспоминает: «Учитель был силен не только в технике. Он далеко превосходил большинство людей силой и обладал замечательной силой взгляда — никто не мог устоять перед страшной силой его нахмуренных глаз». Во время спаррингов Ояма обязательно учитывал уровень подготовки своих противников. С младшими учениками он «работал» очень аккуратно, стараясь не причинять травм. Он позволял им себя атаковать и действовал от обороны. «Когда президент Ояма спарринговал с нами, своими учениками, он всегда только защищался. Провоцировал наши атаки и блокировал их», — рассказывает Накамура Тадаси. То же самое утверждает и Года Юдзо: «У меня практически не осталось впечатлений о кумитэ с сосаем Ояма по той причине, что свободного поединка как такового не было: как я ни пытался наносить удары руками и ногами, это было все равно, что толкать гору, слишком уж велика была разница в силе. Однако и чувства страха тоже не было, т.к. сосай не проводил атакующих действий». Гораздо больше доставалось от него сэмпаям — братьям Ояма, Харуяме, Асихаре и др. Ояма Сигэру вспоминает: «Как-то раз во время такого кумитэ мой кулак попал в нос сосая. Буркнув: «Подожди чуток», — он вытер кровь, и тут все и началось. Он хватал меня, осыпал непрерывным градом ударов, волочил по полу, топтал ногами. Да-а, досталось мне здорово». Однако несмотря на всю жестокость кумитэ в период «додзё Оямы», которой порой походило на форменную уличную драку, Ояма никогда не наносил ученикам серьезных травм и обладал в высшей степени превосходным чувством контроля. Кроме того, он избегал наносить удары в голову кулаком, предпочитая основание ладони сётэй, а удары кулаком в корпус проводил не в полную силу. По словам Оямы Ясухико, «…сосай никогда не атаковал нас в полную силу. Даже выполняя уракэн, он, не сжимая крепко кулак, просто наносил быстрый легкий удар полурасслабленной рукой. Поэтому на следущий день после кумитэ с сосаем на теле не оставалось никаких повреждений. В то же время работа с другими черными поясами нередко имела весьма неприятные последствия. Несмотря на то, что кумитэ с сосаем часто затягивалось, после него всегда оставалось хорошее настроение. Его чувство любви к нам было скрыто тем «кнутом», которым, погоняя нас, он как-бы хотел сказать: «Отлично, давайте-ка еще позанимаемся…». Или, нанося мне удары: «Ясухико, давай, давай! «. Я полагаю это единственное, о чем он думал, обучая нас». С дальней дистанции из положения маэбанэ-но камаэ с вытянутыми вперед обеими руками Ояма мгновенно сближался с противником, из левосторонней стойки прихватывал переднюю руку противника правой рукой, а затем обрушивал на него град ударов: основанием ладони левой (сётэй), нукитэ правой рукой и хлесткий удар правой ногой в пах (кин-гэри). Ояма Ясухико в своих воспоминаниях описывает несколько комбинаций, которые Ояма Масутацу часто применял в спаррингах со своими учениками: «В кумитэ сосай Ояма обычно стоял полубоком с выставленной вперед левой ногой. Не успеешь и глазом моргнуть, а он уже приблизился к тебе, левой рукой сбил вниз твою переднюю руку и одновременно правой ладонью накрыл тебе лицо. После этого откуда-то снизу неожиданно следует уракэн левой рукой, использовавшейся для защиты… Иногда правой рукой сосай хватал за волосы, а затем наносил уракэн. Отведя левую руку партнера своей левой рукой, сосай сдвигал ее к центру груди и неожиданно наносил в бок ему удар локтем. Затем следовал уракэн левой и прямой правой в корпус. Разумеется, он не вкладывал всю силу в удар. Часто мне доставалось, когда сократив правым фумиаси дистанцию, сосай основанием правой ладони с громким шлепком наносил круговой удар (маваси-ути). Как правило, он приходился в район уха, так что в голове аж звенело. Если партнеру удавалось убрать голову, то сосай с размаха толчком сбивал его с ног. Когда я атаковал ударом левой передней руки, сосай блокировал и прихватывал ее своей левой рукой, правой хватал мое плечо и, закручивая мое тело влево, сильным толчком сбивал на пол. Вообще, бросковую технику он использовал довольно широко». Стойки (тати) и боевые изготовки (камаэ) Во время кумитэ Ояма чаще всего использовал высокие естественные стойки с освобожденной от веса передней ногой — нэкоаси-дати или кокуцу-дати — и стоял совершенно расслабленно и непринужденно. Он предпочитал левостороннюю стойку, но вперед нередко выставлял заднюю, правую руку. Правостороннюю стойку Ояма принимал только эпизодически, как правило, для того, чтобы продемонстрировать какой-то особый прием. Боевые изготовки (камаэ), т.е. позиции рук, туловища и ног, в арсенале Оямы были рассчитаны, прежде всего, на защиту лица, причем не только от ударов ногами, но и от ударов кулаком. Вот описание Като Сигэо его характерной боевой изготовки: «Он использовал боевую изготовку, в которой плечо передней руки постоянно защищало подбородок, а сама рука для защиты лица была поднята вверх в боевую изготовку маэбанэ-но камаэ — «крылья спереди». Ею он мягко отклонял удары противника. Он постоянно двигался по кругу во внешнюю от противника сторону, а потом, внезапно повернувшись, наносил удар основанием (передней) ладони в лицо. Этот его удар был неотразимым и настолько мощным, что буквально сносил противников с ног». В этой изготовке ощущается влияние бокса: та же стойка боком, то же левое плечо выдвинутое вперед для защиты подбородка. Многие воспринимают камаэ как нечто статическое. Однако боевые изготовки Оямы были совсем не такими. Его руки не фиксировались в одном положении, а напротив пребывали в постоянном движении. Рассказывает Накамура Тадаси: «Во время спаррингов сосай использовал различные боевые позиции: начинал бой в боевой изготовке маэбанэ-но камаэ («крылья спереди») с обеими ладонями, выставленными вперед, а затем быстро сближался с противником с помощью перемещения ёриаси, переходя в позицию бирин-но камаэ (оуроко-но камаэ; «чешуя на хвосте») с выставленной вперед правой рукой в ударной позиции «рука-копье» поверх левой руки или в рюхэн-но камаэ («изменения дракона») с обоими предплечьями, помещенными горизонтально параллельно друг другу перед грудью одна над другой и попеременно сменяющими друг друга. Эти выходящие то вверх, то вниз руки превращались в удары типа уракэн-ути либо в захваты за одежду противника в положении сюто — «рука-меч» (ребро ладони). Казалось, что рука Оямы сейчас нанесет тебе удар, но когда ты пытался защитить лицо, то мгновенно оказывался на полу, сбитый подсечкой сэнсэя, напоминающей лоу-кик». Схожую картину рисует и Ояма Ясухико: «Он то прижимал свою переднюю левую руку к груди и направлял правую руку основанием ладони сётэй в лицо противнику, то выставлял вперед левую руку, а правую руку прижимал к груди». Удары руками

Сэйкэн-дзуки

Коронным ударом Оямы Масутацу был правый удар кулаком — сэйкэн гяку-дзуки. Он обладал у него колоссальной разрушительной силой. Стив Арнейл рассказывает, как однажды в начале 60-х гг. Ояма устроил грандиозное шоу для японского правительства. Он предложил Арнейлу одному держать одновременно пять досок, которые он собирался разбить ударом гяку-дзуки. Арнейл сказал, что это невозможно, и что он сам может получить травму. Но Ояма стоял на своем, а спорить с ним было не принято, и в итоге Арнейлу пришлось сказать «Ос-с»! Настраиваясь перед разбиванием, Ояма, как обычно, обхватил тело руками, подсунув их под куртку каратэги, затем решительно вышел в стойку и нанес удар. По словам Арнейла, его руки совершенно не почувствовали удара, кулак прошел сквозь доски, как сквозь воздух. Другой ученик Оямы, Года Юдзо говорит, что одно из наиболее ярких его воспоминаний о физической мощи мастера связано с показательными выступлениями 1960 г. в усадьбе Цуба-кияма. Тогда один из старших учеников не смог одолеть толстенный деревянный брус, а Ояма тут же с громким треском переломил его одним ударом. «Мне приходилось слышать, что от удара учителя у быков трескались кости черепа, и что во время демонстраций он запросто колотил большим железным молотком себе по костяшкам. И если бы меня спросили, какой прием сосая был самым замечательным, я бы сказал, что это был удар сэйкэн-дзуки. Возможно, именно поэтому он никогда всерьез не опробовал его на своих противниках из числа людей, ибо от такого удара любой противник просто бы умер», — вспоминает Като Сигэо. Последние слова не означают, что Ояма никогда не применял сэйкэн-дзуки во время спаррингов в зале. Это было «фирменное блюдо» для старших учеников, «Когда сэнсэй спарринго-вал не с нами, а с более опытными сэмпаями, случалось, что и он использовал удары кулаком. Поскольку я был всего лишь учеником первого класса средней школы высшей ступени, то канте меня просто щадил. Зато с сэмпаем Ясудой, уважаемыми Оямой Сигэру и Оямой Ясухико он спарринговал очень жестко, яростно», — вспоминает Накамура Тадаси. Когда он пускал правый гяку-дзуки в ход, по словам Като Сигэо, «все, кому бы сосай ни нанес удар кулаком, просто растягивались на земле».

Этот удар в исполнении Оямы был столь хорош, что Накамура Тадаси говорит: «Для меня воплощение каратэ — это удар кулаком сэйкэн, а воплощение удара кулаком — канте Ояма. Поэтому для меня Ояма Масутацу — символ и воплощение каратэ». Сётэй-ути

В спаррингах с учениками Ояма обычно наносил удары не кулаком, а основанием ладони (сётэй). По этой причине многие утверждают, что удары сётэй у него были коронными. Однако, как свидетельствует Като Сигэо, «в действительности во время кумитэ он применял эту технику только для того, чтобы снизить силу удара. Поэтому то место, куда бы он ударил кулаком сэйкэн, он поражал с помощью ладони». Ему вторит Накамура Тадаси: «Когда он спарринговал с нами, своими учениками, он почти не использовал сэйкэн-дзуки и только наносил шлепки по лицу основанием ладони. Даже когда сэнсэй наносил удары в солнечное сплетение или по ребрам, то тоже бил основанием ладони». Тем не менее, эти удары обладали у Оямы поистине разрушительной мощью. Рассказывает Накамура Тадаси: «Может показаться, что удар ладонью — ерунда, но когда его наносят с вкладыванием веса, со сближением, он очень эффективен. Я сам не раз пропускал удары канте Оямы по ребрам и в живот, и порой после них даже пошевелиться не мог». Словно издеваясь над учениками, во время учебных поединков Ояма то и дело отвешивал им увесистые пощечины. По словам Оямы Сигэру, «сосай бил левой ладонью не только в грудь или плечо, но и прямо в лицо, отчего у меня всегда оставались следы от его пальцев. После одного-двух часов тренировки лицо начинало немилосердно жечь, поэтому зимой было очень приятно выходить на улицу после тренировки». Удары ладонью могли наноситься по самым разным траекториям: по прямой типа цуки, по кругу, наподобие фури-ути и т.д. Маваси-ути

Еще одним коронным ударом Оямы был круговой удар кулаком маваси-ути. Рассказывает Накамура Тадаси: «Он часто использовал и круговые удары, но в отличие от стандартного маваси-ути наносил удары внутренней стороной головки кулака (кэнто), тем местом, которым наносят хайто-ути. Головка кулака у канте была в несколько раз больше, чем у обычного человека, и прекрасно закалена со всех сторон. Поэтому сэнсэй мог свободно бить головкой кулака с внутренней стороны. Если противник пытался сблизиться с учителем спереди, он мгновенно уходил в левую сторону под углом в 45 градусов и на встречном движении наносил круговой удар маваси-ути правым кулаком. Но из-за того что бить таким образом в лицо или солнечное сплетение очень опасно, он специально бил противника в грудь». Уракэн-ути

Активно использовал в спаррингах Ояма и уракэн-ути. По технике исполнения он напоминал вариант этого удара, зафиксированный в ката Сайха, в котором после удара локтем одной рукой захватывают руку противника, а другой наносят ему уракэн-ути в лицо. Ояма Ясухико рассказывает: «Точно так же, как в этом ката, сосай с помощью движений плечом и локтем рассеивал внимание противника, нарушал его дыхание, затем молниеносно наносил кин-гэри в пах и часто продолжал атаку ударом уракэн передней рукой». Уракэн-ути служил для подготовки основной атаки и раздергивания противника. «Оценив моё киай и дыхание, он наносил удар уракэн-ути в лицо, а когда я, испугавшись, закрывал его, тут же бил уракэном по открывшемуся боку живота. Когда я невольно опускал оба локтя, он накрывал мое лицо основанием ладони (сётэй) и надавливал на него», — вспоминает Ояма Ясухико. Хотя уракэн-ути считается ударом несиловым, Ояма и его превратил в грозное оружие. Ка-то Сигэо делится своими впечатлениями об этом «легковесном» и «неопасном» приеме: «В боях с сосаем я не раз пропускал удар уракэн-ути из положения с разведенными в стороны руками и каждый раз слышал: «Ну, ты как? Нормально?». А у меня при этом ноги подкашивались». Мэ-цуки

Наконец, Ояма акцентировал внимание своих учеников на уколах и хлестких ударах пальцами по глазам, которые он считал эффективнейшими приемами. «Также часто он «угощал» нас и ударами по глазам, используя уколы пальцами (нукитэ). Молниеносный удар голой рукой по глазам был весьма эффективен, после него слезы катились градом — не остановишь»! Ясуда Хидэхару сообщает, что тычки пальцами в глаза Ояма отрабатывал на мишенях из картона. Удары ногами Читатели учебников по Киокушинкай «Что такое каратэ?», «Это каратэ» и др., написанных Оямой Масутацу, прекрасно знают, что он владел практически всем арсеналом ударов ногами каратэ и, несмотря на грузность, был способен бить в голову и даже выше. На одном фото в старой книге по Киокушин Бобби Лоу Ояма запечатлен наносящим удар ёко кэагэ на добрый десяток сантиметров выше собственной головы. По воспоминаниям Накамуры Тадаси, даже разменяв четвертый десяток, Ояма, «похоже, был в самом расцвете сил. Хотя он был человеком крупным, движения его были чрезвычайно быстрыми, а тело очень гибким, например, он мог выполнять полный поперечный шпагат… Маваси-гэри и ёко-гэри в уровень головы он наносил «со свистом»». Но самым любимым ударом Оямы был… кин-гэри — банальный удар ногой в пах, который ученики начинают осваивать буквально с первого занятия. Удар ногой в пах кажется настолько простым (кто-то скажет примитивным), что как-то совсем не вяжется с образом мастера. Показательна в этом плане фраза Оямы Ясухико, которой он открывает рассказ о кин-гэри: «Как ни странно, сосай использовал также и удар ногой в пах (кин-гэри)». Ояма Ясухико рассказывает, как однажды во время тренировки основатель Киокушин поделился с учениками своими взглядами на значение кин-гэри и своим опытом в его использовании: «Слушайте все! В Америке есть такие здоровяки, что похожи на привидение. Того, мой продюсер, совершенно не зная характера американцев, как-то вцепился в меня и стал выкрикивать: «Мае Ояма — самый сильный уличный боец в мире. Он вызывает на бой любого желающего! Если кто-то сможет его уложить, я заплачу ему тысячу долларов»! Я совершенно не понимал английского языка и потому, одиноко стоя посреди квадратного ринга, всеми силами старался понять, что он такое говорит. Вдруг зрители зашумели. Произошло это, когда Того произнес: «Ван саудзан дара» — «Тысяча долларов»! Не зная даже алфавита английского языка, я только и понял что эту фразу «ван саудзан дара!» Ха-ха-ха!».При этих словах учителя мы все невольно рассмеялись. «Под ужасный гул, несшийся со всех концов зала, со своего места поднялся здоровенный мужик. Тут я сообразил: «А-а, так они хотят, чтобы этот мужик схватился со мной»! В разных концах зала встало еще несколько человек, но тут Того поднял вверх один палец и сказал: «Онли ван»! — «Только один»! Под смех и аплодисменты мужик в джинсах и футболке направился к рингу. Чем ближе он подходил ко мне, тем здоровее становился. Он поднялся на ринг и уставился на меня сверху вниз. Головой я ему едва доходил до груди. Стоя передо мной, он казался мне здоровенной двустворчатой дверью. Я невольно оглянулся на Того: у него от неожиданности даже рот раскрылся: «О-о, биггу!…» — «Здоровый!…». Вот тебе и «здоровый» — надо же характер зрителей знать, когда такое устраиваешь! «Ояма, Ояма! — закричал мне Того, — Все нормально! Нормально! Тысяча долларов — деньги немалые!» Рефери смотрел на нас, не понимая ни слова. Мужик также с любопытством оглядел меня, и, в конце концов, расхохотался и сказал, обращаясь ко мне: «Ну, что?! Схватимся?» Честно говоря, у меня колени задрожали. Мужик что-то злобно закричал и пошел на меня, намереваясь схватить меня обеими руками. И тогда я машинально ударил его в пах левой ногой. Эффективность — стопроцентная! Ха-ха-ха! Сейчас все это кажется смешным, но этот удар ногой у меня получился совершенно машинально. С воплем «У-у!» мужик присел на корточки. Машинально я черкнул пальцами по его глазам. Затем придавил лицо мужика левой рукой и нанес ему правый гяку-дзуки в бок. Мой кулак глубоко погрузился в его тело. На этом все и закончилось. При виде этого зрители пришли в бешенство. Начался ужасный гвалт. Мне пришлось спасаться из зала бегством под защитой шерифа, охранявшего зал. Потом я понял, из-за чего зрители взбесились. У них бить ногой в пах считается подлостью. Похоже, именно этот удар и разъярил их. Ударом кин-гэри нужно овладеть в совершенстве. Кроме того, обязательно нужно защищать пах. Разобьют тебе «золотую мишень» (кинтэки) — и все, конец! Ха-ха-ха». Постоянно использовал удары в пах Ояма и в спаррингах со своими старшими учениками. Тот же Ояма Ясухико вспоминает: «Сосай мастерски выполнял удар ногой в пах. Бывало, если при ударе ногой широко размахнешься, то нога сосая тут же молниеносно вылетит навстречу. Нанеся удар, он со смехом говорил: «Запомни, яйца — душа мужчины, хэ-хэ-хэ,.,!». То же самое говорит и брат Ясухико, Ояма Сигэру: «Сосай очень часто бил ногой в пах, причем у него было замечательное чувство тайминга, и удара не мог избежать никто. Нанеся удар в пах, сосай спрашивал: «Ну как, больно»?».

Некоторые нюансы использования ударов в пах раскрывает Ясуда Хидэхару: «Поскольку во время спарринга оба противника движутся, то Ояма считал, что удар ногой должен быть нацелен немного в сторону от центральной линии противника… Обычно при ударах ногой нет нужды специально метить в пах, но, если такие удары применяют, то поскольку противники движутся, важно метить «между бедрами». Дело в том, что попасть движущемуся человеку в пах ударом ноги непросто. Это большая удача, если удается нанести удар поддевающим движением снизу между ног противнику». Кроме кин-гэри Ояма в совершенстве владел и широко использовал такие удары ногами как маэ-гэри, кансэцу-гэри, усиро-гэри и хидза-гэри. Стараясь не травмировать младших учеников, во время спаррингов в зале он предпочитал прямые атаки на среднем уровне (тюдан), выполняемые строго по прямой. «Обычно, выполнив маэ-гэри левой ногой, сосай тут же разворачивался и наносил правый усиро-гэри, в который вкладывал движение бедрами, так что тот часто напоминал ёко-гэри. Удар пяткой был настолько сильным, что всегда сбивал с ног даже очень крупных парней», — вспоминает Ояма Сигэру. Удары Оямы обладали колоссальной разрушительной мощью, Поэтому основной проблемой в спарринге с учениками для него было не вложение максимума силы в удары, а наоборот ее контроль. Като Сигэо вспоминает: «У него также были мощнейшие удары маэ-гэри и хидза-гэри, но, поскольку для противников вроде меня они были слишком опасны, он просто не мог их использовать во время кумитэ». К нему присоединяется и Накамура Тадаси: «В спарринге маваси-гэри он почти всегда наносил подушечкой пальцев (тюсоку) и очень осторожно, чтобы не ударить слишком сильно». Техника защиты Для защиты Ояма использовал мягкие отводящие блоки. «Я в ту пору был уверен, что правый маэ-гэри у меня классный, но и им я не мог пробить защиту учителя. Он мягко парировал мои удары, словно обволакивая ногу ватой, и в следующее мгновение я уже падал на пол» -вспоминает Като Сигэо. Удары ногами Ояма часто не блокировал, а, опустив локоть вниз, отбивал противнику голень. Ояма широко использовал блоки запястьем (кокэн — «кулак-дуга») и основанием ладони (сетэи), которые прорабатывал в своем любимом ката Тэнсё. Рассказывает Накамура Тадаси’ «В спарринге с динамично атакующим противником канте сближался, блокировал удары руками противника своим кокэн, а затем основанием или ребром ладони той же руки наносил удар в живот, ловко пользуясь чрезвычайно короткими движениями». Многие удары Ояма принимал на корпус. «Очень часто мои удары руками и ногами сосай ринимал своим могучим телом», — говорит Ояма Ясухико, — «Во время кумитэ с ним он не раз говорил мне: «Подходи! Бей!», — и, когда я решался на атаку и наносил удары только брызги пота летели мне в лицо. «Еще сильней!», — требовал сосай, и после моего очередного удара его ладонь откуда-то сверху накрывала лицо, а подошва ноги окончательно припечатывала меня к полу. Такие схватки действительно приносили удовлетворение, но к этому иногда примешивалось удивление; почему же сосай позволяет себя бить, а в итоге достается мне одному?» В отличие от многих сегодняшних спортсменов Ояма не просто «держал удар», полагаясь исключительно на силу и закалку корпуса, хотя благодаря своей фантастической кондиции он и это мог себе позволить (как говорит Накамура Тадаси, «все наши удары руками и ногами в живот и грудь для него были нипочем»). С помощью микроуклонов он нейтрализовал разрушительную мощь ударов противника и, не тратя время на блоки, мгновенно переходил в контратаку. «Сосай Ояма, били его руками или ногами, никогда не принимал удар, стоя на месте, Чуть-чуть сместив в сторону уязвимую точку, в момент удара он сближался с противником и буквально сносил его с ног. Эта мгновенная защита с атакой в его исполнении была просто великолепна. Скажу более того. Никакой защиты он при этом не применял: сначала была атака его противника, а затем его собственная атака, и все. Сосай считал, что, если удар блокировать, то контратака будет слишком запаздывать, и что, если ты хочешь свалить противника, блокировать не следует. Поэтому сосай одновременно с атакой противника сближался с ним шагом суриаси и наносил удар рукой или ногой таким образом, что со стороны казалось, будто два тела сталкиваются друг с другом», — рассказывает Като Сигэо. Другой ученик Оямы, Ояма Сигэру рассказывает следующее: «Часто он намеренно подставлял под удары грудь и другие места, и я до сих пор помню как брызги его пота после таких ударов попадали мне в глаза, которые тут же начинало щипать. «А, хорошо! Давай еще раз!» -такое ощущение возникало иногда во время подобных кумитэ. Однако обычно, если я атаковал ударом справа, тут же следовала контратака левой ладонью в лицо, за которой мгновенно наносился удар правым кулаком и т.д… Но что ни говори, самым опасным ударом ногой у сосая был удар ногой в пах». Истоки боевого стиля Оямы Касаясь вопроса, как происходило формирование боевого стиля Оямы, Ясуда Хидэхару указывает на то, что мастер в разное время изучал различные школы каратэ — Сётокан-рю, Годзю-рю и др. — и другие воинские искусства — дзюдо, Дайто-рю айки дзю-дзюцу. В частности он пишет: «Стиль кумитэ учителя, который мне довелось видеть, включал самые различные элементы. Поскольку он изменялся, реагируя на действия партнера, то у него не было жестко фиксированных форм вроде того, что если противник использует такой-то прием, я отвечу таким-то приемом. Что касается изготовок к бою (камаэ), то он использовал и стойку нэкоаси-дати из Годзю-рю, и стойки с широко расставленными ногами из Сётокан-рю. Нэкоаси-дати позволяла исполнять технику с высокой скоростью, а стойки из Сётокан-рю обеспечивали большую силу в движениях с вложением бедер. Таким образом, он, как говорят в боевых искусствах, «сочетал длинное и короткое». Ударам кулаком передней рукой с выпадом ои-дзуки, сэнсэй предпочитал правый гяку-дзуки, а что касается ударов ногой, то чаще всего он использовал маэ-гэри. Он больше любил не прямолинейные, а круговые движения типа движений ката Канку. Естественно, что он блокировал и бил в ответ, но не по прямой линии, а круговыми движениями, и двигаясь по дуге вокруг противника. Впоследствии в своих книгах он назвал такой стиль боя «круговым кумитэ» — «эн-но кумитэ», но в те времена такого слова еще не было. Он никогда не блокировал простым отбивом, но всегда прихватывал (какэ) конечность противника. Мы все, используя различные блоки на верхнем и среднем уровне, выполняем защиты с прихватом руки противника. Вероятно, такая техника родилась благодаря тому, что сэнсэй изучал различные виды будо. Прихватив руку противника, он сливался с его движением, закручивал его, применял болевые приемы на суставы. Конечно, доводить все эти приемы до конца было немыслимо, и он всегда останавливал прием на определенной стадии его развития. В свой стиль каратэ Ояма включал самые различные приемы, и именно этим он отличался от всех других наставников. Я думаю, что учитель таким образом исследовал эффективные в боевом отношении технические приемы. Изучая различные виды техники, он включал их в свое каратэ. Он прихватывал противника передней рукой или обеими руками, двигаясь по кругу, уходил вбок от него «в мертвую зону» в такую позицию, откуда можно было нанести удар рукой или использовать любой другой прием. Сэнсэй занимался также и дзюдо, и в спарринге мог так бросить своего ученика, что тот даже не мог понять, как оказался на земле. Тогда он объяснял, говоря что-то вроде: «Вот тут у тебя дыра»… Если Ояма наносил удар кулаком сэйкэн-дзуки, то бил на среднем уровне. На лицо же он просто нажимал ладонью и никогда по-настоящему не бил по мишени. Он часто использовал такие удары как уракэн-ути, маваси-ути и фури-ути. Он применял их, двигаясь вокруг противника, Видимо, эти элементы пришли в Киокушинкай из Годзю-рю. Как бы там ни было, техника Оямы была очень богата, а его удар кулаком сэйкэн-дзуки несомненно обладал колоссальной разрушительной силой, но реально удары в солнечное сплетение своим ученикам он наносил разве что в ката». Совсем иную позицию по этому вопросу занимает Като Сигэо: «Техника сосая Оямы — это не техника, которой его кто-то научил. Конечно, это техника каратэ, но все же это техника, которую он усвоил телом во время затворничества в горах и в боях с быками на скотобойне. У меня есть знакомый, который работал на скотобойне в Татэяма. Он даже самых азов каратэ не знает, и о сосае Ояма никогда не слышал, но однажды во время разговора со мной, он рассказал мне следующее: «У нас скотобойне был один странный парень. Он взваливал на себя быков весом под триста килограммов или лупил их голыми руками. В то время как мы били быков молотками по голове, он голыми руками лупил их по башке, бил по рогам». Вслушавшись, я сообразил, что речь идет о сосае Ояме в дни его молодости. Быки, которых сосай Ояма бил голыми руками, едва сознание не теряли. У некоторых из них череп трескался, начинались конвульсии. Когда я спросил знакомого: «А что было бы от такого удара с человеком»? -тот ответил: «Да он бы ему просто шею сломал»! Когда я услышал это, я подумал: «Да, сосай Ояма был действительно крут»! И в то же мгновение я понял, что сосай владел техникой иного, сверхчеловеческого порядка, постиг, что эта техника была рождена его собственным телом в процессе беспрерывной тренировки и неустанного поиска. Свое абсолютное, совершенное чувство времени, позволявшее ему уходить от атак противника, он обрел, когда на него бросались быки, а он, не пытаясь остановить их силой, мгновенно хватал их за рога и отворачивал им головы. Ту замечательную скорость, которая позволяла ему сближаться с противником в момент его удара, он также приобрел, сражаясь с быками, Я в этом абсолютно уверен. Тому, кто сумел совладать со скоростью несущегося быка, ничего не стоило справляться с рывками противников из числа людей. Сосай Ояма не раз говорил: «Главное — сила»! Но и эта его идея, видимо, родилась у него под влиянием боев с быками. В спарринге с человеком можно сбить его с ног дважды или трижды, но в бою с быком, если ты не обладаешь мощью, достаточной для того, чтобы уложить его одним ударом, тебе придет конец.

90 лет назад, 27 июля 1923 года в Корее родился один из самых знаменитых представителей боевых искусств, выдающийся мастер и преподаватель каратэ, обладатель 10 дана Масутацу Ояма (яп. 大山倍達 ; кор. Чхве Ён Ый 최영의, 崔永宜)) — создатель стиля Кёкусинкай.

Масутацу Ояма родился 27 июля 1923 года в Корее, находившейся тогда под властью Японии, в семье родовитого янбана, и получил при рождении имя Чхве Ён Ый, и до того, как стать знаменитым, сменил несколько псевдонимов, среди которых были Чхве Бай-Дал, Сай Моко, Гарю, Мас Того.
В начале XX века Корея была японской колонией, и права коренного населения ущемлялись. Имя, которое выбрал себе юноша — Масутацу Ояма — переводится как «умножающий свои достижения подобно высокой горе».

Когда ему исполнилось 9 лет, он переехал жить к сестре в поместье в Маньчжурии. Здесь у работающего в поместье мастера И учился китайскому кэмпо «18 рук». В 12 лет Ояма вернулся в Корею и продолжил обучение. В 1936 году он получил чёрный пояс по кэмпо. В 1938 году 15-летний Ояма поехал в Японию, чтобы стать военным лётчиком. Масутацу стал одним из первых корейских военных лётчиков.

Несмотря на тяжёлые условия жизни, юноша продолжал заниматься единоборствами, посещая школы дзюдо и бокса. В университете Ояма сдружился со студентами, занимающимися по методике знаменитого Фунакоси Гитина, выходца с Окинавы, создателя Сётокан. Так Ояма узнал о существовании этого стиля.
Информация об учителях Оямы противоречива. В его многочисленных работах затруднительно отыскать имена его наставников. Ояма достаточно подробно описывает годы своего детства, но лишь вскользь упоминает, что изучал стили Сётокан и Годзю-рю «и другие», но пошёл собственным путём. Порой утверждения самого Оямы противоречат друг другу. В результате представляется затруднительным составить представление об истории становления Оямы как мастера.
Однако, сохранились некоторые, весьма почтительные, воспоминания Оямы о некоторых наставниках. Так, о Гитине Фунакоси он говорит: «Мастер Фунакоси выправил меня. Он показал мне подлинную суть каратэ».
О другом своём наставнике — Котаро Ёсиде — Ояма пишет: «Я прочел множество книг и романов, посвященных боевым искусствам, но никогда не видел и не слышал о приёмах, столь замечательных, как приёмы моего учителя Ёсиды. Можно сказать, что его мастерство и искусство были совершенными…».

Будучи корейцем по рождению, Ояма за годы службы в японской армии стал настоящим японцем и всерьёз увлёкся традициями самураев. В 1946 году, подобно ле-гендарному мастеру меча Миямото Мусаси, он решил на вре-мя покинуть мир и обрек себя на несколько месяцев добро-вольного отшельничества на горе Синобу. Всё это время он упражнялся в тамэсивари, обрубая ладонями стволы и ветки сосен, и выдержал несколько схваток с дикими зверями.

Популяризатор каратэ
Масутацу Ояму можно назвать одним из самых выдающихся популяризаторов боевых искусств. В 50-х годах он совершил несколько зарубежных поездок, в ходе которых организовывал показательные выступления с демонстрацией техники каратэ и тамэсивари, проводил показательные бои. Благодаря пропагандистской деятельности Ояме удалось в сравнительно сжатые сроки создать одну из крупнейших организаций — Международную организацию каратэ (IKO).

В 50-е годы Ояму часто можно было застать в додзе Годзюкан в токийском районе Асакуса, где после войны обосновался легендарный "Кот" Ямагути. В 1956 году состоялись показательные выступления и демонстрационная схватка между Оямой и главой японской школы Годзю-рю Ямагути Гогэном, организованные газетой "Токе майсэки симбун" ("Токийская ежедневная вечерняя газета"), а двумя годами раньше Ямагути присвоил Ояме 7 дан Годзю-рю и звание кеси.

Начиная с 1952 года, Ояма, с целью популяризации своей концепции новой школы каратэ, совершает целый ряд международных турне, произведя настоящий фурор на Западе. Он ломает толстенные доски и камни, крошит черепицу и ломает рога быкам, словом потрясает воображение зрителей.

Согласно официальной версии, за всю свою карьеру Ояма победил на арене 52 быка. Из них у 48 он отрубил рога ударом ладони, а 3-х убил насмерть. Впрочем, некоторые биографы выражают сомнения.

Благодаря своему ошеломительному успеху, по возвращении на родину в 1954 году, Ояма открывает свое первое додзе, которое превращается в настоящую Мекку для бойцов со всей страны. Их привлекает как личность мастера, так и поистине революционный подход к каратэ, как будо-искусству. Ученики, пришедшие к Ояме в этот период, впоследствии составили славу Кёкусинкай, став блестящими мастерами. В их тренировках и спаррингах родился стиль Кёкусин. Однако в 50-х годах самого этого названия еще не было, и называли этот стиль просто "каратэ Оямы". С тех самых пор Кёкусинкай становится одним из крупнейших стилей каратэ.

Сам Ояма обучал каратэ тысячи человек, но лишь единицы могут похвастаться, что видели своими глазами, как он спарринговал. Дело в том, что в 1956 году Ояма получил тяжелую травму колена, и после этого всерьез уже практически никогда не дрался. Поэтому описать его боевой стиль могут лишь те ученики, кто пришел к нему в небольшой промежуток между 1954 и 1956 годами.

В 1963 году Ояма строит штаб-квартиру (хомбу) своей школы каратэ, которая в 1964 году получает официальное название Кёкусинкайкан - Дворец общества абсолютной истины.

В 1966 году небольшая команда учеников Оямы в составе Куросаки Кэндзи, Накамуры Тадаси и Фудзихиры принимает вызов, брошенный представителями тайландского бокса, и в матче с сильнейшими бойцами муай-тай, в Бангкоке, одержала победу со счетом 2:1, поддержав репутацию каратэ.
С 1969 года, когда прошел первый Открытый всеяпонский турнир по каратэ-до, начинается спортивное развитие стиля Киокусин. В дальнейшем подобные чемпионаты стали проходить ежегодно, а в 1975 году состоялся Первый открытый чемпионат мира по каратэ Кёкусинкай.

"Чтобы самоотверженно тренироваться часами, каждый день, человеку необходимо забросить обычные удовольствия и отдых. У него должно быть сильное чувство самоотречения, осознания цели, которое поможет ему в преодолении соблазнов.Человек, чей разум горит желанием научиться всему на выбранном Пути, будет посвящать любую возможную минуту тренировке."

До самых последних дней своей жизни Ояма проводил тренировки в Хонбу, являя собой яркий пример истинного мастера Будо.
В 1994 году Ояма скончался от рака лёгких. По восточным меркам не такой уж и старый, если бы не болезнь - мог бы дожить и до нынешнего юбилея...

Ояма воспитал большое количество талантливых учеников, некоторые из которых основали собственные стили. Наиболее известными учениками Оямы являются:
Стив Арнейл — президент IFK, 10-й дан, первый человек после самого Оямы, прошедший хякунин-кумитэ.
Йон Блюминг — президент IBK, 10-й дан Кёкусинкай, 10-й дан Хапкидо. 9-й дан дзю-до, основатель Европейской организации каратэ Кёкусинкай.
Сигэру Ояма — основатель Ояма-каратэ, 10-й дан Ояма-каратэ и 8-й дан Кёкусинкай.
Хидэюки Асихара — основатель Асихара-каратэ.
Тадаси Накамура — основатель Сейдо-каратэ.
Адемир да Коста — основатель Сэйвакай.
Такаси Адзума — основатель Дайдо Дзюку (Дайдо Джуку) (Кудо).
Мацусима Ёсиказу — президент IKO Matsushima, 9-й дан Кёкусинкай.

Для своих учеников Ояма разработал целый каскад головокружительных трюков, воплощающих высшие достижения каратэ на физическом уровне:

Пробивание подвешенного на двух нитках листа тонкой рисовой бумаги ударами кулака и пальцев руки;
- раскалывание подвешенной на веревке доски (или кирпича) ударами кулака, локтя, ребром ладони, ребром стопы и передней частью стопы из положения стоя на земле или в прыжке;
- раскалывание нескольких дюймовых досок в руках двух ассистентов всеми возможными ударами рук и ног, в том числе и в прыжке на высоте около двух метров;
- раскалывание плавающей в бочке с водой дюймовой доски;
- раскалывание руками, ногами и головой до двадцати слоев черепицы;
- раскалывание ударом "рука-меч" или "железный молот" трех положенных друг на друга кирпичей;
- раскалывание ударом "рука-меч" трех уложенных друг над другом с промежутками ледяных плит толщиной в три дюйма каждая;
- пробивание рукой и головой ледяной глыбы;
- раскалывание массивных булыжников основанием ребра ладони;
- проникновение ударом "рука-копье" в плотно связанный пучок бамбуковых прутьев;
- пронзание ударом "рука-копье" подвешенной коровьей туши.
- отрубание горлышка стоящей бутылки;

Все описанные действия относятся, соответственно, к категории позитивных (Ян), воплощая принцип активного нападения. Hе менее важное место в демонстрационной программе Кёкусинкай занимают и номера, раскрывающие удивительную способность организма к пассивному сопротивлению и относящиеся к категории негативных (Инь). Hапример, палка толщиной в два дюйма ломается при ударе о голову, спину, грудь, руки или ноги спокойно стоящего человека. Или такое: человек ложится спиной на утыканную гвоздями доску, на грудь ему кладут гранитный валун весом не менее 50 килограммов и разбивают валун ударом кувалды. Впечатляюще. Впрочем, еще более невероятные трюки демонстрируют индийские йоги-факиры или китайские мастера цигун.

Силовые номера в Киокушинкай сочетаются со всевозможными пробами на быстроту, четкость и точность. Здесь следует упомянуть гашение свечи на расстоянии различными ударами рук и ног, разрубание ребром ладони спичечного коробка из тонкой фанеры, выдергивание бумажного листа из-под пачки сигарет, стакана или стоящей сигареты, стряхивание пепла с зажженной сигареты в зубах партнера ударом ноги и тому подобные фокусы, рассчитанные на зрелищный эффект.

Кстати, о зрелищах. "По мотивам" жизни Масутацу Оямы сняты художественные фильмы «Обречённый на одиночество» («Kenka karate kyokushinken», Япония, 1975) и «Воин ветра» (Южная Корея, 2004). Также Ояма послужил прообразом каратиста Ороти Доппо из аниме-сериала «Боец Баки».

Некоторые фото Мастера.

мастер и преподаватель карате, один из самых знаменитых представителей боевых искусств, обладатель 10 дана, создатель стиля Кёкусинкай

Краткая биография

(яп. 大山倍達 О:яма Масутацу ), 1923-1994) - мастер и преподаватель карате, один из самых знаменитых представителей боевых искусств, обладатель 10 дана, создатель стиля Кёкусинкай, популяризатор карате в Японии и других странах, автор большого количества популярных книг о карате, организатор национальных и мировых спортивных соревнований по карате. Основав свой стиль, быстро завоевавший славу «сильнейшего карате», Ояма создал и до своей смерти в 1994 году возглавлял Международную организацию Кёкусинкай (IKO), членами которой стали несколько миллионов человек во всём мире.

Масутацу Ояма родился 27 июля 1923 года в Корее, в городе Кимдже, провинции Чолла-Пукто, находившейся тогда под властью Японии, в семье родовитого янбана, и получил при рождении имя Чхве Ёнъи (кор. хангыль: 최영의, ханча: 崔永宜), и до того, как стать знаменитым, сменил несколько псевдонимов, среди которых были Чхве Бэдаль, Сай Моко, Гарю, Мас Того.

В начале XX века Корея была японской колонией, и права коренного населения ущемлялись. Имя, которое выбрал себе юноша - Масутацу Ояма - переводится как «Преумножающий свои достижения, подобно высокой горе» («О» в переводе с японского означает «большой, великий», «яма» - «гора»).

Когда ему исполнилось 9 лет, он переехал жить к сестре в поместье в Маньчжурии. Здесь у работающего в поместье мастера Йи учился китайскому кэмпо «18 рук». В 12 лет Ояма вернулся в Корею и продолжил обучение. В 1936 году он получил чёрный пояс по кэмпо. В 1938 году 15-летний Ояма поехал в Японию, чтобы стать военным лётчиком. Масутацу стал одним из первых корейских военных лётчиков.

Учителя

Информация об учителях Оямы противоречива. В его многочисленных работах затруднительно отыскать имена его наставников. Ояма достаточно подробно описывает годы своего детства, но лишь вскользь упоминает, что изучал стили Сётокан и Годзю-рю «и другие», но пошёл собственным путём. Утверждения Оямы порой противоречат друг другу. Проследить весь путь становления Оямы как мастера по этим обрывочным сведениям непросто. Создаётся впечатление, что Масутацу Ояма сознательно замалчивал имена своих учителей.Однако сохранились некоторые, весьма почтительные, воспоминания Оямы о наставниках. Так, о Гитине Фунакоси он говорит: «Мастер Фунакоси выправил меня. Он показал мне подлинную суть карате».Во время Второй мировой войны Ояма изучал дзюдо, школу айки дзю-дзюцу Дайто-рю у крупного мастера Котаро Ёсиды, о котором он пишет: «Я прочел множество книг и романов, посвященных боевым искусствам, но никогда не видел и не слышал о приёмах, столь замечательных, как приёмы моего учителя Ёсиды. Можно сказать, что его мастерство и искусство были совершенными…».Ояма изучал карате Годзю-рю под руководством корейца Со Нэйтю, ближайшего соратника знаменитого Ямагути Гогэна, впоследствии взявшего Ояму в ученики.В 1956 году «Токийская ежедневная вечерняя газета» организовала показательные выступления и демонстрационную схватку между Масутацу Оямой и главой японской школы Годзю-рю Ямагути Гогэном, причем Ямагути вручил Масутацу Ояме сертификат на обладание 7-м даном Годзю-рю и званием кёси (почётное звание, учреждённое в июне 1901 года Дай Ниппон Бутоку-кай за особые достижения в преподавании будо). Запись о присвоении Ояме звания кёси - «наставника» - и степени 7-го дана, датированная 1954 годом, действительно имеется в Тетради фиксации сведений о присвоении мастерских степеней, и сделана она рукой самого Ямагути Гогэна.Однако в том же 1956 году Масутацу Ояма неожиданно порвал с Ямагути Гогэном, основал новое додзё и начал пропагандировать собственный стиль карате. Он понимал, что может претендовать на большее, чем быть вторым номером при Ямагути. Достоверно известно, что конфликт между Масутацу Оямой и Ямагути был очень острым.

Уйдя от Ямагути, Ояма фактически порвал со всем миром карате, ведь для ортодоксально настроенных каратистов его поступок был ничем иным, как предательством по отношению к учителю. Многие представители японского карате и до этого неоднократно критиковали Масутацу Ояму за нарушение писаных и неписаных норм карате-до - за чрезмерную жестокость, проявленную в убийствах быков, за получение денег при демонстрации карате в США и т. д. Разрыв с Ямагути, похоже, переполнил чашу терпения и превратил Ояму в изгоя. Правда, позднее, когда школа Кёкусинкай набрала силу и превратилась в одну из крупнейших организаций карате в Японии, руководителям ведущих организаций при решении различных вопросов не раз приходилось садиться с ним за стол переговоров.

Со своей стороны на изгнание из мира карате Ояма отреагировал тем, что стал вымарывать собственный путь из истории боевых искусств, замалчивать имена своих реальных учителей и создавать мифологизированную историю своей жизни и своей школы, чтобы обеспечить её состоятельность в глазах широкой публики с морально-этической стороны. Похоже, именно так рождался образ просветленного мастера, познавшего карате в затворничестве в горах и спустившегося в лохмотьях в этот мир, чтобы дать всем желающим Кёкусин - «Абсолютную истину».

Популяризатор карате

Масутацу Ояму можно назвать одним из самых выдающихся популяризаторов боевых искусств. В 50-х годах он совершил несколько зарубежных поездок, в ходе которых организовывал показательные выступления с демонстрацией техники карате и тамэсивари, проводил показательные бои. Благодаря пропагандистской деятельности Ояме удалось в сравнительно сжатые сроки создать одну из крупнейших организаций - Международную организацию карате (IKO).

Ученики

Ояма воспитал большое количество талантливых учеников, некоторые из которых основали собственные стили. Наиболее известными учениками Оямы являются:

Стив Арнейл - президент IFK, 10-й дан, первый человек после самого Оямы, прошедший хякунин-кумитэ.
Йон Блюминг - президент IBK, 10-й дан Кёкусинкай, 10-й дан Хапкидо. 9-й дан дзю-до, основатель Европейской организации карате Кёкусинкай.
Сигэру Ояма - основатель Ояма-карате, 10-й дан Ояма-карате и 8-й дан Кёкусинкай.
Хидэюки Асихара - основатель Асихара-карате.
Тадаси Накамура - основатель Сейдо-карате.
Адемир да Коста - основатель Сэйвакай.
Такаси Адзума - основатель Дайдо Дзюку (Дайдо Джуку) (Кудо).
Дольф Лундгрен - актёр, режиссёр, сценарист и продюсер, мастер боевых искусств.
Ёсикадзу Мацусима - президент, 9-й дан (Япония)

Будучи корейцем по рождению, Ояма за годы службы в японской армии стал настоящим японцем и всерьёз увлёкся традициями самураев. В 1946 году, подобно легендарному мастеру меча Миямото Мусаси, он решил на время покинуть мир и обрек себя на несколько месяцев добровольного отшельничества на горе Синобу. Всё это время он упражнялся в тамэсивари, обрубая ладонями стволы и ветки сосен, и выдержал несколько схваток с дикими зверями.
Согласно официальной версии, за свою карьеру Ояма победил на арене 52 быка. Из них у 48 он отрубил рога ударом ладони, а трёх убил насмерть.
Масутацу Ояма был категорически против того, чтобы карате занимались женщины. Однако после того, как он побывал на одном из кумитэ с участием мастеров-женщин, он изменил своё мнение на этот счёт и даже использовал фотографии женщин для иллюстрации техники в своих книгах (например, «Классическое карате»).

В кинематографе

О жизни Масутацу Оямы сняты художественные фильмы «Обречённый на одиночество» («Kenka karate kyokushinken», Япония, 1975) и «Воин ветра» (Южная Корея, 2004). Также Ояма послужил прообразом каратиста Ороти Доппо из аниме-сериала «Боец Баки».

В статье поговорим про Масутацу Ояму. Это известный мастер, который преподавал каратэ. Он известен своими достижениями в этой области. Является популяризатором этого боевого искусства. Мы поговорим о жизненном и творческом пути человека, а также поближе с ним познакомимся.

Детские годы

Биографию Масутацу Оямы начнем рассматривать с того, что он появился на свет летом 1923 года. Произошло это в небольшом городке под названием Кимдже, который находятся в Корее. В то время провинция находилась под японским гнетом, поэтому, когда мальчик родился в семье родовитого дворянина, его назвали Чхве Енъи. Интересно, что до того, как молодой человек стал знаменитым борцом, он несколько раз менял свои псевдонимы. Так, он был известен как Чхве Бэдаль, Гарю, Мас Того, Сай Мокко.

В начале прошлого века Корея была всего лишь японской колонией, поэтому права и свободы населения сильного ущемлялись. На себе это ощутила и семья героя нашей статьи. Нельзя было выбирать себе имя, свободно себя чувствовать на улицах города и заниматься тем, чем хочется. Конечно, говорить что-то, не угодное власти, тоже было нельзя.

Когда мальчику исполнилось 9 лет, он переехал жить к своей сестре. Она жила в большом поместье на ферме в Маньчжурии. Здесь мальчик жил и развивался. Он познакомился с мастером Йи, который трудился в поместье у сестры. Именно этот мужчина начал обучать Масутацу Ояму боевому искусству под названием «18 рук».

Дальнейшее развитие

Когда мальчику исполнилось 12 лет, он снова вернулся в Корею. Тут он продолжил свое обучение в области боевых искусств. Тренировки Масутацу Ояма проводил регулярно и никогда не пытался отлынивать. Он уделял должное внимание своему физическому и духовному развитию, потому что знал, что боевое искусство покорится только тому, кто силен и духом, и телом.

Родители не возражали против его увлечений, потому что считали это достойным занятием, но понимали, что ему придется выбрать дело, которое будет приносить деньги. В 1936 году, в возрасте 13 лет, мальчик уже получил черный пояс по кэмпо. Этим словом ранее обозначались боевые искусства в принципе.

Уже через два года молодой парень поехал в Японию, для того чтобы стать военным летчиком. Помимо увлечения боевыми искусствами, ему надо было строить карьеру и реализовывать себя в каком-то конкретном деле, поэтому он выбрал именно эту область. Отметим, что история Масутацу Оямы очень интересна, потому что помимо больших успехов в каратэ в будущем, он стал первым корейским летчиком.

Развитие

Молодой парень настойчиво продолжал заниматься боевыми искусствами, посещая школу дзюдо и бокса. Он познакомился со студентами, которые занимались окинавским каратэ. Молодого бойца очень заинтриговал такой вид боевого искусства, и он решил отправиться в университет "Такусоку".

Так, осенью 1939 года он начинает учиться у Фунакоси Гичин - известного мастера и первого человека, который в принципе принес каратэ в Японию. Продолжая заниматься, уже через два года, молодой человек получает второй дан по каратэ. Отметим, что из университета "Такусоку", о котором мы упоминали выше, в настоящее время сформировалось известнейшее направление Шотокан.

Планам молодых людей развиваться, заниматься своими делами, жениться и влюбляться помешала война. Очень многие ценят цитаты Масутацу Оямы по той простой причине, что они действительно полны смысла. Про наступление войны он говорил так:

Япония выбрала себе другую дорогу. В результате для нее началась новая история, которая очень быстро завершилась крахом.

Когда молодого парня забрали в императорскую армию в возрасте 20 лет, у него уже был четвертый дан. В армии молодой человек тоже продолжал тренироваться, его прогресс был действительно впечатляющим.

Новый виток

В 1945 году молодой человек уходит из армии. Поражение Японии негативно сказалось на его настрое, но тем не менее он понимал, что впереди еще вся жизнь. Весной 1946 года биография Масутацу Оямы продолжается в университете "Васеда", куда он поступает для изучения физической культуры. Там жизнью сводит его с корейцем по имени Со Ней Чу.

Это был человек, родом из родной деревни Оямы. По совместительству он был прекрасным мастером боевого стиля годзю-рю. Он славился по всей Японии не только своей физической силой, но и духовной мощью. Интересно, что именно этот человек определил дальнейшую жизнь Масутацу Оямы.

В 1946 году именно он побуждает его на 3 года уйти в горы и совершенствовать свое мастерство. Масутацу оставляет свою жену и старшую дочь, полностью посвящая себя саморазвитию.

В возрасте 23 лет мужчина знакомится с человеком, который написал историю о жизни и достижениях самурая Миямото Мусаси. Сам автор романа и роман научили Масутацу Ояма тому, что такое кодекс Бусидо. Именно эта книга помогла понять и принять путь воина. После ее прочтения мужчина утвердился в своей идее пойти на гору Минобэ.

Школа

В апреле 1949 года мужчина понимает, что вся его жизнь - это боевые искусства. Он хочет развиваться постоянно, не теряя ни минуты. На 18 месяцев он уходит в горы для совершенствования своих навыков. Он отправляется туда, где жил и тренировался легендарный самурай, о котором он читал. В тех местах Миямото Мусаси основал свою школу Двух мечей.

Масутацу Ояма, фото которого мы наблюдаем в статье, хотел отыскать место, в котором он сможет тренироваться и строить планы на будущее. И он его нашел. С собой взял только самое необходимое, а также прихватил книгу про самурая.

В духовно-физическое путешествие с ним отправился студент по имени Шотокан Еширо. Однако молодой неопытный парень уже через полгода сбежал, потому что не вынес жизни вдали от цивилизации и людей. Но философия Масутацу Оямы была крепкой и основательной. Он уже испытывал себя подобным образом, поэтому был закаленным и готовым к сложностям. Ояма вовсе не собирался так быстро возвращаться домой. Впереди его еще ждали духовные уроки и изнурительные физические тренировки. Очень долгое время мужчина занимался только тем, что развивал свое тело и душу. В итоге он стал самым сильным и умелым каратистом в Японии, хотя сам еще про это не догадывался.

Однако путешествие в горы пришлось неожиданно прекратить, потому что спонсор Оямы заявил, что у него больше нет средств для поддержания тренировок. Таким образом, через 14 месяцев одиночества Масутацу вернулся домой.

Бои Масутацу Оямы

Наконец, после своего возвращения, мужчина решил принять участие в Национальном чемпионате по боевым искусствам, который проходил в Японии. Герой нашей статьи выступил в стиле каратэ и победил. Но эта публичная победа не принесла ему никакой радости, потому что он жаждал внутренней победы. Его очень огорчало, что он не смог завершить 3 года своих тренировок в полном одиночестве. Именно поэтому он снова решает отправиться в горы. Теперь он отправляется на гору Кедзуми.

Там занимается тем, что тренируется по 12 часов в день. Его увлечение каратэ доходит до фанатичности, потому что мужчина нагружает себя, не признавая выходных и праздников. Он тренируется, стоя под зимними водопадами, разбивая силой своих рук скалы.

Все это делалось для того, чтобы максимально улучшить свои показатели. Однако кроме тяжелых физических нагрузок, он также интересовался вопросами дзена, медитация и философии. Для этого изучал разные школы боевых искусств, чтобы брать себе лучшее из них. После 18 месяцев такой жизни он добился того, чего хотел. Любые окружающие события потеряли для него смысл.

Битвы с быками

Фотографии Масутацу Ояма показывает нам, что это было крепкий спортивный мужчина. Именно поэтому он решает проверить свою физическую силу и возможности. Делает это посредством того, что участвует в представлениях с быками.

Всего за свою жизнь он сразился с 52 быками, трое из которых погибли сразу в результате битвы. 49 животным он отрубил рога своим коронным ударом. Однако новые победы давались мужчине с большим трудом. Однажды в интервью он рассказывал о том, что свою первую победу завоевал с большим старанием. Так, в результате его атаки животное сильно разозлилось, и только в последний момент мужчине удалось одержать победу.

В 1957 году, когда ему было 34 года, он чуть не погиб в Мехико во время сражения со свирепым быком. Тогда животное задело тело мужчины, но тот в последний момент отпрянул и сломал ему рог. После этой битвы Ояма полгода лежал в постели, после чего чудом выздоровел от смертельной раны.

Признание

В 1952 году Масутацу отправляется в США на год, чтобы выступать и демонстрировать карате. Там он появляется на различных аренах, его даже показывают по Центральному телевидению. Следующие несколько лет для него быстро проходят, потому что он побеждает абсолютно всех своих противников. Всего он бился более чем с 270 борцами. Многие из них были сокрушены всего лишь одним метким ударом.

Интересно, что на арене мужчина никогда не был более 3 минут. К этому времени, зачастую, исход уже был решен. Сам каратист объяснял свой успех тем, что все его тренировки и философия основаны на главном принципе самураев, который звучит так: один удар - неминуемая смерть.

Со временем Масутацу Ояму стали называть божественным кулаком. В сознании людей он был классическим проявлением непобедимых японских воинов.

Во время очередного визита в Соединенные Штаты Америки Масутацу Ояма, высказывания и острый язык которого были хорошо известны, знакомится с силачом румынского происхождения Яковом Сандулеску. Это был мужчина огромных размеров, который весил более 190 кг, при росте выше 190 см. Когда ему было 16 лет, его взяли в плен, а потом отправили работать в угольные шахты, где он провел два года своей жизни. Эти мужчины, которые имели стальную волю, стали хорошими друзьями. Теплые отношения между ними сохранялись до последних лет жизни.

В 1953 году Масутацу открывает доджо - небольшой участок земли, на котором можно заниматься тренировкой молодых ребят. Через три года открывается более масштабный джоджо возле университета "Риккю". Уже спустя год после открытия там тренировалась порядка 700 человек, несмотря на то что требования были очень высокими, а тренировки отличались повышенный жестокостью.

Интересно, что мастера других уважаемых школ приходили сюда для того, чтобы проверить свои навыки и потренироваться с великим Оямой. Кроме того, боевая техника Оямы была популярной по той простой причине, что он не ограничивался только техниками каратэ. Он изучал разные боевые искусства и комбинировал самые действенные приемы.

Многие новички с опаской вступали в бой, потому что боялись выйти из него с травмами или вообще не выйти. Однако со временем жестокие атаки в голову и пах, захваты, удары головой, броски стали обыкновенным делом на тренировках. Бой всегда продолжался до тех пор, пока один из его участников не сдавался. Именно поэтому молодые каратисты всегда были с травмами. Травматизм тренировок Оямы равнялся приблизительно 90%. При этом его ученики не использовали защитную одежду или специальные приспособления, и правильной одежды для тренировок у них тоже не было.

Показательные выступления

В 1952 году борец еще выступал на Гавайях. Тогда его увидел Бобби Лоу. Мужчина был впечатлен силой корейца, хотя сам был довольно сильным человеком, который разбирался в боевых искусствах. Изначально Бобби занимался со своим отцом, который был инструктором по кунг-фу и мог преподавать любой стиль боевого искусства. В возрасте 33 лет он имел 4 дан по дзюдо, 2 дан по кемпо, 1 дан по айкидо. Несмотря на это Бобби Лоу решил тренироваться с Оямой. После длительных тренировок, которые растянулись на полтора года, он сказал, что начать познавать боевое искусство можно только после 1000 дней тренировок.

Самых лучших учеников Масутацу, которых он лично отбирал, называли самураями XX века.

В 1957 году Бобби возвращается на Родину и открывает первую школу Масутацу заграницей. В 1964 году был открыт мировой центр МОК. Именно отсюда боевое искусство Масутацу распространилось более чем на 120 стран. Количество человек, которые занимались этим видом боевых искусств, превышало 10 млн.

Среди известных людей, которые практиковали эти техники, можно отметить Шона Коннери, Дольфа Лундгрена и Нельсона Манделу.

Завершение карьеры

Весной 1994 года, в возрасте 70 лет, Масутацу умер в больнице от рака легких. Ответственным в его организации остался мастер 5 дана, который был техническим директором. В итоге это привело к различным политическим и экономическим конфликтам, которые до сих пор полностью не разрешены. Специалисты говорят о том, что может произойти раскол организации, подобно тому, который произошел в школе боевых искусств Шотокан.

Сейчас часть последователей великого мастера занимаются тем, что участвуют в этих распрях, а другая часть посвятила себя тому, чтобы развивать собственный стиль и совершенствовать умения. Вероятно, Масутацу Ояма желал бы, чтобы все его ученики и последователи занимались саморазвитием.

Подводя итог, отметим, что сегодня мы обсудили биографию и карьеру выдающегося мастера каратэ. Какой мы можем сделать вывод? Чтобы достигнуть каких-либо результатов в любом деле, необходимо посвящать ему максимум своего времени. Только если вы преданны тому, что любите, можно рассчитывать не только на успех и достижения, но и на признание во всем мире.